Читать «Расположение в домах и деревьях» онлайн - страница 4
Аркадий Трофимович Драгомощенко
В десять утра я проснулся от стука. Кто-то не уехал на дачу. Вот тот, кто не уехал на дачу, и постучал. Это ему вечером звонили, а он не подошёл, решил я спокойно.
Начинало болеть сердце. Не стану задерживаться на длительном и выматывающем ритуале пробуждения. Скажу только, что, когда открываю глаза, сразу вижу окно. То самое, на котором потом стакан, пузырьки по граням, симметрия, луч и прочее. В окне стена. На стене голуби. Я боюсь голубей, потому что ненавижу их. Иногда я ненавижу себя, но не боюсь.
Я подошёл к двери, открыл. За дверью стоял приятель.
– Ах, это ты, – сказал я. – Мне показалось, что соседи…
– Ты боишься соседей? – с подозрением в голосе спросил он.
– Не знаю, – ответил я. – Как сказать… иногда, кажется, не боюсь.
– Одевайся, – коротко сказал он. – Пойдём.
– Да, да… – спасибо, что разбудил. У меня много дел.
В одиннадцать мы брели по солнечной стороне на Васильевский остров. Там мы хотели выпить вермута. Пить утром вермут на острове казалось нам верхом изящества.
Когда же я оказался дома верхом на венском стуле? Я сидел на стуле. Верно… Ещё два слова мелькнули у меня в голове. Телефон зазвонил. С омерзением я взглянул на телефон, который на глазах принял форму желтоватого яйца. Два слова мелькнули у меня в голове.
Первым словом стояло –
Почему отец? Не знаю. Совсем забыл сказать, что из печки несло гарью. Кафель, слепые зеркала. Почему отец, спрашивается?!
Вторым словом вышло –
«Полковник» – это, по-моему, недалеко от смерти. И, нетвёрдо сжимая карандаш в пальцах, я записал:
Но я говорил не так, я хотел сказать по-другому. О, дайте мне второе и третье лицо, чтобы я говорил не так.
У моего отца было одно лицо – первое и последнее. Он был полковником. Я не выдумываю. Это сущая правда. Ничего не поделаешь! Конечно, трудно отыскать сходство между отцом и мной. Где уж там! Хотя, как сейчас помню, поговаривали родственники, что буду, дескать, вылитый отец.
Он – полковник. Герой, и танки наши быстры. Вся грудь в крестах. Орёл-мужчина. Он повидал на своём веку всё, что нужно повидать мужчине. Его любили женщины и дети. Он жил в лучезарные времена Империи, а также жил и в чёрные её времена. Он глядел смерти в лицо. Она не отворачивалась от него. На одном снимке, относящемся ко времени освобождения из тюрьмы, он запечатлён вместе с ней. Взгляд строг, открыт, ясен. В глазах читается принципиальность, светится недюжинный разум. Лицо являет образец мужества, принципиальности и веры.