Читать «Отпущение без грехов» онлайн - страница 60

Я хотела быстрее стать независимой материально. Дома у нас звучала только тема денег. Мать без конца упрекала отца в том, что он не зарабатывает. А он, как будто не понимая, о чем речь, настойчиво переспрашивал;

– Ты больше не любишь меня? – и поворачивался ко мне: – Ира, ты тоже не любишь меня?

Я никогда не успевала ответить. Кричала мама:

– Нет, нет, нет. Ты нам мешаешь. За что тебя любить?!

И папины длинные ресницы, как всегда, прятали его покорность и согласие: «Да, меня любить не за что».

Папа умер, оттого что его не за что было любить. Он перестал бунтовать и сопротивляться. Он погас, как сбитый ветром огонек свечи. Папу спас от жизни его месяц май. Рак – тот диагноз, который часто скрывает настоящую причину смерти.

По жестокой сути, мы все отмучились. Мама стала больше следить за собой, хорошо одеваться. Я скрывала от нее свои мысли и чувства. А понимала я следующее: такого мужчину, как папа, встретить еще раз в жизни практически нереально. Таких не бывает. Редкое или уникальное сочетание благородства, ума, внешней привлекательности. И все это маскирует вход в настоящую пропасть страданий, отчаянных поисков идеала и бессонного отчаяния. То есть – не дай бог встретить: сразу пропадешь.

Маме так повезло лишь по одной причине: она раньше была невероятно хороша собой. Она и сейчас считается красивой, но я все чаще преодолеваю в наших отношениях чувство отторжения, иногда отвращения.

Лишенная ореола папиного восхищения, мама становилась самой собой – обыкновенной теткой с неплохим лицом и нормальной фигурой. Странно: я после смерти отца совсем не находила в ней ни ума, ни доброты, ни обаяния. Возможно, и бедный папа заливал спиртным такое разочарование. Такое разрушение придуманного совершенства.

А когда мама привела нового мужа, все вообще встало на свои места. Примитив притягивается к примитиву.

Николай, отчим, оказался формально видным мужчиной: высоким, с широкими плечами, с печатью основательности и довольства на сытом лице. Но мне с самого начала стыдно было на него смотреть, слышать его разглагольствования. Так говорить и так выглядеть может только ничтожество. А мама подошла ему, как часть обстановки в нашей, очень изменившейся квартире. Они и были две изначально связанные детали в интерьере мира.

Все настоящее, бурное, страстное и красивое унес из нашей жизни месяц май.

У нас нормальная трехкомнатная квартира с длинными коридорами, большим холлом, двумя балконами и туалетами.

Я потребовала, чтобы один балкон и один туалет были только моими. Если бы Коля приходил к нам в гости пару раз в неделю, он был бы для меня незначительным неудобством, как сосед сверху, который годами что-то сверлит два часа в день.

Да и сейчас: мы с маминым мужем не то чтобы натыкаемся друг на друга, постоянно мозолим глаза. Разойтись, закрыться у себя в принципе можно. Дело в другом.

В невидимой оккупации нашего пространства. Мне иногда кажется, что третью часть моего личного воздуха эти двое отбирают, отпивают по глотку, как клинические клептоманы. Им некомфортно встречать мой критический взгляд. Они не терпят мои привычки, мои взгляды и, конечно, мои воспоминания о жизни с папой. Никаких скандалов, конечно. Во всяком случае, пока. Только выразительное молчание после моих слов, иногда мамин пренебрежительный жест: опять ты за свое, или плоская и пошлая до дрожи шутка Коли.