Читать «Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604-1612 гг.» онлайн - страница 119

Тем временем суровая зима вступила в свои права; лед и снег перекрыли путь транспорту с пищевыми продуктами и почтой; у служителей Господа в качестве пищи осталась только сухая рыба. Этот продукт при отсутствии вина был очень трудным для пищеварения и вредным для здоровья в таком холодном и влажном климате. Благодаря силе своего характера монахи смогли в течение нескольких месяцев продержаться в относительно удовлетворительном состоянии. Но в начале поста 1607 года они все пятеро заболели, пораженные эпидемией, царящей в тех местах. В своих письмах они оставили описание этой болезни. Сначала поражаются десны, которые опухают и начинают гнить, покрываясь язвами. Некоторое время спустя кариес поражает зубы, они расшатываются и, крошась, выпадают. Затем болезнь спускается в бедра, колени и ноги, где происходит то же, что во рту. После того как тело опухнет, покроется язвами и станет гнить, останутся только кости, покрытые такой темной кожей, как если бы ее опалил сильный огонь. Но зараза возвращается, атакует кишечник и другие внутренние органы, поражает сердце, и человек умирает.

Для наших больных миссионеров пагубным было то, что их болезнь совпала со временем Великого поста. Ереси, раскольничеству, неверному учению свойственно впадать в абсолютные крайности: с одной стороны, вести беспорядочный образ жизни, а с другой – быть в некоторых пунктах до смешного скрупулезным. Наш Господь упрекал в свое время фарисеев за эту пагубную непоследовательность. И этот тип людей не исчез, по крайней мере, они были здесь, на берегах Волги. Схизматики – жители Московии, окружавшие наших миссионеров, как мы упоминали выше, вели распутную жизнь, но что касается поста, то здесь они доводили воздержание до крайности. Они не ели мяса, яиц, молочное; три дня в неделю не ели ничего вареного, кроме хлеба; и они считали преступлением прерывать пост даже перед лицом смертельной опасности. Монахи же их были еще более строгие: они проводили сорокадневный пост исключительно на хлебе и воде. Что же оставалось делать о. Павлу-Симону при таком положении вещей? С одной стороны, не дать повод для скандала, или, вернее говоря, не вызвать у заблудших московитов несправедливые обвинения, направленные против святой католической Церкви; с другой стороны, необходимо выполнить свой долг милосердия по отношению к братьям-монахам, пораженным, как и он, смертельной болезнью. Воззвав к высочайшей божественной истине, он остановился на решении, которое, как ему казалось, все смогло бы уладить. Он решил не позволять себе никакого облегчения, мало-мальски противоречащего суровости поста и воздержания; другим же он объявил, что он им предоставляет свободу действовать по своему усмотрению, но в соответствии с волей Всевышнего.

Отцы Иоанн-Фаддей и Викентий последовали героизму своего настоятеля и решили с великодушной храбростью разделить всю строгость такого чрезвычайного поста. Отец Иоанн Успения и Франциско Риодолид были не менее великодушны, и они доказали это; в реляциях, посланных отцами, дается описание яркого свидетельства их набожности, умерщвления плоти и строгости их жизни. Но они решили, что обязаны воспользоваться тем снисхождением, которое им предоставляли. И чтобы они смогли это сделать не на глазах у посетителей, их поместили в маленькую, более укромную комнату, по соседству с общей. Удивительная вещь, но именно только они и умерли от этой ужасной болезни, казалось, Господь нашел их готовыми для Небес и дал им вечное вознаграждение; в то же время, желая прославить свое высшее провидение в трех оставшихся в живых, привел их к еще более глубокому неприятию жизненных удобств. Однако не станем забегать вперед.