Читать «Кочующая роза» онлайн - страница 127

— Халимбеков, знаешь, как бурит? — надвигался на меня темнолицый. — Пальцем место кажу — порядок! Халимбеков сказал, вода будет!

— Нет, так нельзя! — возмущался белобрысый. — Спальник его таскаю, теодолит таскаю, а где же, спрашивается, Агафонов? Предлагаю больше не ждать Агафонова, написать на него в отдел кадров!

Вагон колыхался в вечерней степи, и ее уносило все дальше. Она печально, одиноко смотрела, и камушек краснел у нее на руке, и я ее отпустил с легким сердцем, не пытался ее удержать. И теперь она исчезает, растворяется без следа, нас разделяют безымянные огромные степи, и ее не найти, не достать ни письмом, ни погоней. Так и будет теперь мне мерещиться, забываться и опять воскресать ее выгоревшее легкое платье, красненький перстенек. Что я сделал? В своей глухоте, ослеплении? Она ждала, чтобы я ее удержал, хотела понять, как важна она мне, дорога. А я отпустил в слепоте.

Звенели стекло и гитара. Бушевали и голосили. Я тихо поднялся и вышел. Вернулся к себе. Лег на кровать, положив на грудь красную исписанную тетрадь. Принялся ее перелистывать.

Вот машинист гонит состав над Байкалом. Вот экскаватор в разрезе, ломает пласт мерзлоты. Вот жаркие быки на Амуре. И город в темных дождях осыпается вспышками сварки. Боевые машины режут склон танкодрома. И в старом вагоне двое, поседевших и тихих, приумолкли под алым цветком.

Я лежал, перечитывал. Но все, что еще недавно казалось живым и единым, соединенным силой, льющейся из рассказа, теперь распадалось и меркло. И я вдруг понял, что этой неназванной, многоцветной, дышащей силой была она, моя Людмила. Она наполняла мои писания, о ней была моя речь. Она была той чудной кочующей розой, расцветшей у меня в руках.

И теперь ее нет, потерял. Сам от нее отказался.

Мне сделалось страшно в этой быстро темнеющей комнате. Я вскочил, кинулся на станцию.

Дежурный, отворив окошечко, заслонив его полным, недвижным лицом, слушал бестолковые мои объяснения.

— Да чего вам так торопиться? Ночью пойдет пассажирский.

— Да нет, мне необходимо этот догнать!

Он смотрел на меня, изучая. Отодвинулся, открыв за своей головой железнодорожную карту.

— Если очень нужно — попробуйте… Вот тут, — он ткнул пальцем, — километров за сорок аэродром. Должен быть рейс с Маров. Расписания точно не знаю… Перелетите сюда, — он прочертил по карте дугу. — И ждите. К утру подойдет, и сядете… Если к рейсу успеете. Расписания точно не знаю…

Я кинулся в номер укладывать мои саквояжи. Еще осталась возможность, есть надежда на чудо. Еще не затянуло ее бесследно в путаницу железных дорог, в толчею полустанков, вокзалов, в мелькание дней и лет. Надо выхватить ее, ускользающую, из огромных пространств.

Я вышел на сумеречное пустое шоссе. Две разрывающие воздух «Колхиды» прогудели на больших скоростях, пронося серебристые литые фургоны. Прокатила с высокими бортами машина, в кабине тесно сидели, а сквозь доски в бортах — овечьи головы. На меня, увеличиваясь, налетал самосвал. Я махал ему, выходя на шоссе. Он стал. Скуластый узкоглазый шофер щелкнул дверцей.