Читать «Люди и собаки» онлайн - страница 166

Истинная цель изложенных выше замечаний состоит лишь в том, чтобы наметить путь, заслуживающий более пристального внимания. Дальнейшее уточнение и проработка выдвинутых предположений может позволить сформулировать гипотезы, пригодные для эмпирической проверки. В последней главе я попытался в достаточно вольной манере развить взгляды, изложенные ранее на страницах этой книги. Я не ставил перед собой цели дать точные ответы на многие из тех вопросов, которые и по сей день остаются открытыми: для меня было важно показать, что некоторые весьма распространенные предубеждения на самом деле основаны на довольно шатком фундаменте и малоубедительных доказательствах. Противопоставление природы и культуры, непреодолимая пропасть между человеком и животным, социальные связи как прерогатива человека — все эти идеи перекрывают доступ к целому миру непознанных феноменов, способных расширить наши знания не только о животном и об отношениях, нас с ним связывающих, но и о самом человеке и его социабильности.

Подобного рода предубеждения долгое время господствовали в социологической и антропологической среде во многом благодаря глобальному разделению сфер интересов между двумя группами научных дисциплин: природа всегда оставалась в компетенции естественных наук, культура — общественных. Это размежевание сопровождалось отсутствием взаимного интереса — с оттенком недоверия. Любые взаимодействия между общественными и естественными науками чаще всего заканчивались непримиримой полемикой, вызванной непониманием как с одной, так и с другой стороны. Вместо того чтобы на основе по-настоящему научных дискуссий организовать междисциплинарное сотрудничество, они вступали в противоборство. Так, общественные науки решительно отказались принимать взгляды социобиологии, которая, по выражению одного из ее основателей, Эдварда О. Уилсона, предлагала «поглотить их путем фагоцитоза» (Wilson, 1975). Со своей стороны, приверженцы неодарвинистских теорий культуры — в частности, социобиология и эволюционная психология — подвергли жесткой критике все то, что они называли «стандартной моделью социальных наук» (см., например, работу Линкера (Pinker, 2002)), которая, по их мнению, представляла человека пассивным продуктом окружающей его культурной среды, полностью ответственной за его формирование. Одни с карикатурным преувеличением пытались всю культуру свести к генам, другие — отказывались признать за биологией право внести свой вклад в понимание культуры и общества. В итоге на авансцене науки остались одни разногласия, отягощенные идеологией и взаимными нападками, которые только подогревали споры и препятствовали междисциплинарному сотрудничеству.

Однако стоит нам только вникнуть в детали исследований, проводимых в рамках современной эволюционной биологии, и мысль о том, что поведение любого живого существа полностью подчинено генам, уходит на задний план. Эволюция собак служит наиболее ярким тому подтверждением. С другой стороны, с научной точки зрения совершенно непродуктивно a priori признавать за абсолютную истину утверждение, что культура представляет собой феномен, никак не связанный с природой, — феномен, который можно рассматривать лишь применительно к человеку. Короче говоря, исследовательское поле, находящееся на стыке биологической, социальной и культурной проблематики, объединяет исключительно сложный круг вопросов, которые требуют тонкой теоретической проработки — по множеству аспектов одновременно. Междисциплинарный подход заставляет отказаться от безоговорочного признания гипотезы о тотальном разделении природы и культуры (Descola, 2005) и рассматривать ее в качестве всего лишь одной из множества возможных гипотез. Тем более что все недостатки и научная непродуктивность этой гипотезы становятся очевидными уже при первом приближении, если рассматривать ее применительно к собаке и ее взаимоотношениям с человеком.