Читать «Седые дети войны: Воспоминания бывших узников фашистских концлагерей» онлайн - страница 9
Коллектив авторов
На Боровское УПП ВОС я приехала в 1981 году. Старшая дочь училась в Калужском пединституте, средняя пошла в 10-й класс, а маленькая — в 1-й класс. Прошло 16 лет. В 1985 году получила двухкомнатную квартиру. У всех моих дочек по дочке, то есть у меня три внучки. Вторая дочка окончила Смоленский мединститут, работает врачом и получила двухкомнатную квартиру. А я живу с двумя дочками, двумя внучками, жизнерадостная и веселая. Проработала всего 40 лет, ветеран труда, узник, инвалид I группы. Вроде все нормально: вырастила, выучила дочек и заработала пенсию себе на старость. Только вот жизнь — сложная штука. И кому поклониться, и кому помолиться? И как мы смогли выстоять в эту трудную, нечеловеческую годину?! И от всей души земной вам поклон, люди.
Помни имя свое
Аулова (Сенюхина) Анна Андреевна
Я, Аулова (Сенюхина) Анна Андреевна, рождения 7 апреля 1936 г., уроженка д. Яровщины Жиздринского района Калужской области, хочу вкратце описать то, что помню сама о войне. Я малолетний узник, как и многие, была с матерью, Кондрашовой Ксенией Филипповной, угнана в Германию. О холоде, голоде и других лишениях таких людей известно давно, а вот то, что меня до сих пор преследует запах гнилой брюквы, которой нас кормили, знаю только я.
Очень хорошо помню, как мать со мной дважды с дороги пыталась убежать ближе к линии фронта, ближе к России. Дважды немцы ловили нас и возвращали в тот же поезд, в те же вагоны, во всяком случае к таким же бедолагам, как и мы.
До сих пор с болью вспоминаю о смерти двух мужчин-чехов, которые помогли нам бежать первый раз, взяли нас в поезд-товарняк, идущий к линии фронта, спрятали нас за досками, делились с нами едой. Но однажды эти чехи-проводники сказали моей матери: «Пани, выходите лучше сами, жандармы с собаками осматривают все вагоны». Мы вышли. Нас увели, а чехов расстреляли прямо возле вагонов.
А вот картина: состав вагонов с двух сторон. Навстречу друг другу идут жандармы с бляхами на груди, с огромными собаками на поводках. Это и сейчас стоит перед глазами.
После второго нашего побега нас посадили в тюрьму. Помню: спускаемся по ступенькам вниз, попадаем в очень длинный коридор со множеством железных дверей. Одну из дверей открыли и втолкнули нас внутрь. Это был каменный мешок, если можно так выразиться. Железная кровать опускалась с потолка только на ночь, а все остальное время мы вынуждены были или стоять, или сидеть на цементном полу. Очень высоко над головой было крошечное окошко с решеткой, так вот, помню, как мать поднимала меня на руках вверх и просила дотянуться до решетки, ухватиться за нее и подышать свежим воздухом, посмотреть на свет. За вторичный побег меня решили отобрать у матери.
Небольшое отступление: почти все мое поколение помнит фильм «Помни имя свое», где героиня в исполнении Л. Касаткиной просит сына-узника не забывать свое имя, когда их разлучают.
Так вот, когда я, взрослая женщина — сама уже мать — увидела этот фильм впервые в кинотеатре, со мной случилась самая настоящая истерика, и такая, что даже остановили показ фильма. Я вспомнила. Все ярко встало перед глазами! Когда меня отбирали у матери, то она давала мне в руки с чем-то баночку и просила: «Запомни, ты из Жиздры, запомни, ты из Жиздры». Так вот повторилась моя история через много лет после войны.
