Читать «Над океаном» онлайн - страница 14

— «Барьер», я Девять полста третий, разрешите исполнительный?

— Полста третьему исполнительный разрешаю. Ветер по полосе, встречный, два метра, полоса влажная, видимость...

— Условия принял.

Корабль мелко сотрясался всем своим длинным упругим телом, аккуратно развернулся на сверкающем радужной водяной пленкой бетоне и, длинно скрипнув и качнувшись вперед, занял свое место для взлета парой. А впереди слева загадочно светилась в ореоле голубого свечения дождя размашистым силуэтом машина ведущего.

В наушниках щелкнуло, и искаженный эфирной хрипотцой голос комэска сказал:

— «Барьер», я — Девять девяносто шестой, исполнительный двести двадцать, разрешите взлет.

Кучеров положил большой палец на кнопку связи:

— «Барьер», я — Девять пятьдесят третий, исполнительный двести двадцать, разрешите взлет.

— Девять девяносто шестой, Девять полста третий! Полоса свободна. Взлет парой разрешаю.

— Понял Девяносто шестой. Разрешили.

— Полста третий понял. Разрешили.

Кучеров подвигал руки на штурвале, словно ощупал привычные рукоятки, и с удовольствием громко объявил:

— Экипаж! Взлетаю!

И мягким, плавно-играющим движением, один за другим — не сразу, а правый-левый, правый-левый, — повел вперед РУДы, и Николай, слыша за спиной послушно нарастающий гром и рев, ощущая всем телом рвущееся вперед напряжение машины, внимательно смотрел, как Ту-16 впереди качнулся, и даже сквозь стекла герметичного фонаря, плотный шлемофон, сквозь грохот своих двигателей на его барабанные перепонки навалился слитный низкий гром, но его все-таки перекрыл властный, командный голос Кучерова в наушниках:

— Держать газ, включить фары!

Савченко положил ладонь левой руки под рукоятки секторов газа, как бы подпирая их (чтоб при перегрузке взлета они, упаси господь, не пошли назад сами собой), правой быстро включил фары и, увидев, как заискрился, дымно засветился мокрый воздух перед кабиной, «прочел» сигнализаторы на доске и доложил:

— Газ держу, фары включены.

А Ту-16 Ионычева, меняясь в ракурсе, уже катился по полосе, словно сдвигаясь боком и уходя в поперечный силуэт.

— Курс ГПК?

— Гирополукомпас — ноль.

— Планка курса?

— В центре.

— Колесо?

— Носовое прямо...

За ним, почти скрывая его, поднялась, завихрилась мутная стена мельчайше распыленной воды и пара, и громадный самолет все быстрее и быстрее уносился в это вихрящееся облако, растворялся в нем...

— ...Кнопка утоплена, законтрена.

— Взлетаю!

И каждый раз, когда видишь взлетающий самолет, особенно такую вот громадину, каждый раз спирает дыхание и хочется ему помочь, вот так, вот так — подхватить под крыло, поддержать, подтолкнуть плечом вверх...

— Ну, ребятки, поехали!

И, сощурившись, Кучеров с трудом разглядел сквозь дождь и водяную пыль, как в конце полосы силуэт самолета Ионычева пошел вверх, между ним и дымящимся срезом дальнего леса появилась и стала быстро расширяться полоска серого струящегося пространства, и услышал, ощутил, как пневматики, проседая под тяжестью корабля, покатились по бетону и стала все сильней наваливаться, вкрадчиво дыша, на грудь, плечи, бедра, шею, давить мягкой лапой вся тяжесть земного притяжения; следя, как командир выдерживает направление разбега точнейшим, миллиметровым покачиванием педалей, фиксируя боковым зрением обороты, слыша голос штурмана, считывающего для командира неуклонное, неудержимое нарастание скорости...