Читать «Лес проснулся» онлайн - страница 55

— Встать. Суд идет.

Мне вспомнилась комнатка в здании Екатеринбургского ювенального суда, где так же решали мою судьбу. Те же покрытые желтым лаком выщербленные столы. Только зал шире.

Я встал. Стоял сгорбленно, выпрямиться до конца мешали кандалы. Титановые кольца сковывали руки, цепочка тянулась к браслетам на ногах.

— Сегодня, 18 сентября 2198 года, военный трибунал 109-ой гвардейской космическо-десантной дивизии начинает закрытое заседание. Младший-сержант космическо-десантных войск Евразийского Союза Олег Романович Кузнецов, 2174 года рождения, вы обвиняетесь по статье 162, часть первая уголовного кодекса Евразийского Союза. Государственная измена. А именно: переход на сторону врага, шпионаж, оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против Евразийского Союза. Признаете ли вы себя виновным?

— Нет, — ответил я. Впервые понял выражение — «это было, как в дурном сне». Сильнее нелепости происходящего было только чувство несправедливости.

* * *

Я проснулся и несколько секунд не мог понять, где нахожусь? Лежал в кровати на мягкой постели, почти ничего не болело, только подташнивало.

Белая, похожая на округлую мыльницу, комната. Попытался протереть глаза и обнаружил, что пристегнут к ручке кровати.

Наверное, сработал датчик, показавший, что я очнулся. В комнату вошли доктор и медсестра. Доктор молча подошел и стал меня осматривать, но как будто не глядя. Губы сжаты. Медсестра наоборот, смотрела с брезгливым любопытством. Как на змею в зоопарке.

— А где… — начал я и закашлялся. В горле першило. Во рту будто долго лежала пропитанная химией вата. Сильно мутило.

— Да нет, жить будет, — сказал доктор, оттянув мне веко и сверившись с датчиками над головой.

В голове постепенно прояснялось. Вспомнились ракета, Ефим-сука и ребята. Пацаны! Они же все погибли!

Я дернулся, наручник звякнул о металлическую перекладину.

— Что это?!

— Наручники, — спокойно ответил доктор.

— Почему? Где я?

— Родной корабль не узнаешь? Это «Генерал Скобелев», санчасть. А наручники потому, что ты перестал считать его родным.

— Что? О чем вы?

— Как доктор сообщаю, что у тебя две рваные раны на голове и огнестрельная рана левого плеча. Пуля прошла навылет, кость не задета. Многочисленные ушибы. Переломов нет, легкое сотрясение мозга. Раны мы почистили, загноение остановили. Провели курс физиотерапии, и подержали твою тушку под эндженезис-реконструктором. Кожу на левой части головы, лично часть срезал, часть зашил. Красавцем тебе не быть, но жить будешь. Закачал в тебя диоксорекубирабита по гланды. Так, что кожа, пусть и не в полном объеме, со временем, восстановится. Остальные вопросы не ко мне. К Особому отделу. Тобой теперь они занимаются. Моя совесть, как врача, чиста.

Я хотел спросить что-то еще, но снова поперхнулся. Врач все так же, не глядя, буднично добавил:

— Шкура.

Вместе с медсестрой вышли.

Какая шкура? Надо подумать. Хотелось быстрого понимания. Не думалось. В голове был сумбур и тянуло в сон. Как меня сюда доставили? И да, — мне есть, что сказать Особому отделу… но доктор как-то странно… голова чешется… и плечо.