Читать «Троицкие сидельцы» онлайн - страница 62

Гаранька в своей избе тоже не раздевался и лежал с открытыми глазами. Он пригрелся под теплым тулупом и незаметно для себя заснул. Но сон его был не долог.

— При-и-сту-уп! — протяжно прокричал чей-то тревожный низкий голос, и Гаранька вмиг поднялся с лежанки.

Пока он спросонья неловко одевал на себя тулуп, лапти, полутемная изба опустела. Надернув на голову шапку, он помчался догонять стрельцов. Октябрьская ночь выдалась на редкость светлой, и со стены было видно, как медленно, но внушительно почти со всех сторон надвигались неприятельские войска на крепость. Используя ровные дороги из Переславля и Александровской слободы, которые вели в Красные ворота под башней, они пустили по ним сразу два туруса на колесах, а под прикрытием щитов — огромное, обитое железом стенобитное бревно, которое висело на железных цепях между четырьмя вертикальными слегами, укрепленными на повозке. Турусы и повозку облепили жолнеры и, упираясь в колеса, толкали вперед. Другие отряды под прикрытием щитов волокли длинные тяжелые штурмовые лестницы.

Ударили крепостные пушки нижнего, среднего и верхнего боя. Гаранька зажал уши, но громовой грохот орудийных выстрелов все равно проникал в голову. Галерея тряслась у него под ногами. Затрещали неприятельские ружья из турусов и щитов. Пуля, словно гигантский шмель, прожужжала над головой Гараньки, и он спрятался за зубцом крепостной стены.

Один турус покачнулся и остановился. Пушечное ядро, наверное, перебило ось или разломило колесо. В неподвижный турус полетели десятки стрел с горящей промасленной паклей на остриях, и скоро его удалось поджечь. Но другой турус подкатили к стене рядом с Красной башней и придвинули вплотную к зубцам стены.

— Осадные котлы сюда! — загремел чей-то напряженный голос.

Гаранька увидел, что на галерее шесть мужиков медленно тащили, ухватившись за деревянные толстые палки, с огня котел, наполненный кипящей черной смолой.

Между зубцами стены поставили козлы, широкий желоб и, наклонив котел, вылили смолу по этому желобу на турус. Там закричали. Защитники забросали турус горящими факелами, и наконец вторая передвижная крепость тоже запылала.

Крепостные пушки били точно. Не зря воеводы учили пушкарей стрелять и днем и в ночной тьме. Пригодилась ратная наука. Ядра сокрушали турусы, разламывали щиты. Пушки нижнего боя ударили дробом по неприятельским отрядам. И такой был убийственный пушечный огонь, что не выдержали неприятельские войска, побросали пылавшие и уцелевшие турусы, лестницы, щиты и отступили.

На следующий день утром Гаранька пробрался в Троицкий собор монастыря, где священник в ярком, блестящем облачении читал проповедь. Гаранька стоял в толпе недалеко от священника и видел, как он еле заметно вздрогнул, когда вдали грозно прогрохотала пушка. Тупой удар ядра снаружи в стену собора заставил всех вскрикнуть. Священник прервал проповедь, успокоил людей и снова заговорил. Тут еще раз грохнул выстрел, ядро выбило узкое высокое окно, раздался глухой звук удара. Стоявший прямо перед священником мужик, уже немолодой, с простоватым широким лицом вдруг ахнул и повалился на каменный пол. «Что это у него нога как подвернулась, — пронеслось в голове Гараньки, — сам упал лицом вниз, а носок сапога кверху задрался». И вдруг он понял, что нога не подвернулась, ее оторвало ядром. Упавший не шевелился, под ним расплывалось темное пятно.