Читать «Троицкие сидельцы» онлайн - страница 18

— А велено нам, мил человек, самим князем Григорием Борисовичем явиться для важного разговору к нему.

— Болтай, болтай, язык-то, он без костей.

— А нечего мне болтать, ты лучше давай-ка проводи нас к князю.

Степа весело напирал на сумрачного дворового.

— А поп тоже с вами?

— А как же, с нами.

— Ну проходите, но ежели обманете, на себя пеняйте.

Почуяв чужих, за его спиной залаяли свирепые псы, гремя железными цепями.

— Обманывать нам ни к чему, живем по голой по честности.

Они ступили на дорожку, которая вела меж хозяйственных построек к княжеским хоромам. Высокий забор с воротами на Тверскую улицу окружал обширный двор Долгорукого, наглухо отгораживая его и от людной улицы, и от соседей. Густые кроны белоствольных берез и густо-зеленых лип, теснившихся вдоль забора, полностью скрывали двор от любопытных взоров.

— Ох ты-ы, — протянул наивно Миша, — вот люди-то живут! Почитай, саженей пятьдесят будет в ширину, а в длину, поди, и того больше!

Двор и впрямь просторно раскинулся вдоль самой главной улицы Москвы, по которой часто делал выезды великий государь с пышной свитою, иностранные посольства торжественно шествовали по невиданно для них широкой улице (четыре повозки могут ехать рядом — подумать только!) на Посольский двор в Китай-городе.

— Да уж будь покоен, князья да бояре пожить умеют в свое удовольствие, — сказал Степа, прищурившись. — Вон та конюшня, — он кивнул головой налево, в сторону низкого бревенчатого строения, почти прилепившегося к забору, — она получше иных избенок, курных, московских; лошадей небось на двадцать будет. А вон то, конечно, поварня. Ну и дух оттуда богатый идет, аж слюнки текут, будто век не едал. А там, где журавель, — там колодец и баня особая: негоже знатному человеку нагишом толкаться в общей мыльне среди простого люда. А то, что подале, — кладовые и амбар, а в середке хоромы. Что, мил человек, угадал ли я?

Хмурый дворовый недовольно хмыкнул.

— Уж больно ты, служивый, речист. Помолчал бы.

— Да я молчу, но думаю, что в амбарах-то да кладовых небось полным-полно?

— На то он и князь, чтобы у него все было, а ты, стрелец, живи по своему чину и званию, а на чужой караваи рот не разевай.

Они подошли к двухъярусным хоромам, возвышавшимся над многочисленными хозяйственными постройками. За великолепным домом, украшенным искусной резьбой на окнах и по скату крыши, зеленел обширный яблоневый сад.

В дворницкой клетушке, куда привел друзей холоп, они чинно уселись на свободной лавке у стены. На других лавках ворочались гладкие, потные, в одних портах холопы, отлеживаясь, пока не позвал барин. Заплывшие, сонные глаза дворовых уставились на вошедших и снова закрылись. Мухи гудели над валявшимися, садились на них, на грязный, неубранный стол.

Миша вздохнул с облегчением, когда в дворницкую вернулся сердитый челядин и повел их через сени, переходы в светлую палату, где на тонконогом кресле важно восседал в голубом атласном халате и мягких туфлях маленький князь.