Читать «Держава и топор» онлайн - страница 26

Глава 2. Самодержец и органы политического сыска

«Тайное» всегда есть принадлежность высшего, «верхнего государева дела». С таким толкованием связаны названия и Тайного приказа XVII века, и органов политического сыска XVIII века. Понятие «тайный» отмечает принадлежность слова, действия, документа или учреждения к исключительной компетенции верховной власти. Напротив того, у подданного не должно быть ничего тайного. Тайное у подданного могло быть только преступным. Люди, собиравшиеся по ночам, уже только поэтому вызывали у власти подозрение и казались опасными. Андрея Хрущова, как и других приятелей А. П. Волынского, подолгу засиживавшегося у кабинет-министра, в сыске спрашивали: что они «таким необычайным и подозрительным ночным временем, убегая от света, исправляли и делали?»

Исключительность тайного государева дела видна в часто встречающихся заявлениях изветчиков, что «государево слово и дело» они могут сообщить тайно, один на один, только самому государю. В 1719 году поляк Григорий Носович донес на русского посланника в Польше князя Г. Ф. Долгорукого по делу об измене, «которого никому, кроме самого е. ц. в., объявить не хотел, о чем и перед Сенатом спрашиван и по допросу ничего не показал», и в итоге удостоился встречи с Петром I. При расследования дела А. П. Волынского в 1740 году главный доносчик на кабинет-министра, его дворецкий, Василий Кубанец, заявил, что имеет нечто объявить, «но не может иначе, как лично самой императрице». В тот же день ему зачитали именной указ, чтобы изветчик изложил свое «объявление» письменно и запечатал в отдельном конверте для передачи лично государыне.

Любопытную подробность сообщает неизвестный поляк-конфедерат, сосланный в 1769 году в Сибирь. Когда он с товарищами оказался в ссылке в Тобольске, то решил пожаловаться на злоупотребления местных властей. Кто-то из доброхотов посоветовал полякам положить письмо на имя государыни перед ее портретом и подобием трона, находившимся в Тобольской судебной палате, после чего по давней традиции прошение «немедленно препровождалось в Петербург». Поляки так и сделали. И действительно, их жалоба очень быстро дошла до Екатерины II и участь пленных облегчили. Следовательно, сакральность государевой тайны сохранялась, даже если челобитчик обращался к изображению монарха, подобно тому как он обращал свои тайные молитвы к Богу, молясь перед иконой.

Все самодержцы и самодержицы XVIII века были причастны к политическому сыску. Даже от имени двухмесячного императора Ивана Антоновича, «правившего» Россией чуть больше года, издавались указы и манифесты по делам сыска. В этом можно видеть традицию, уходившую к истокам самодержавия, к исключительному праву самодержца разбирать такие дела.