Читать «Разбитый» онлайн - страница 26

Я был в долгу перед Джейком. Я выжил, а он нет. Меньшее, что я мог сделать, это постоять за него, быть рядом один последний раз, когда был шанс.

На этот раз отец со мной согласился. Он сказал маме:

— Он хочет сохранить стойкость. Уважай его решение. Он может с этим справиться, — он похлопал меня по спине, будто гордился мной.

В этот момент я выходил из ванной в одном из этих дурацких больничных халатов и катил рядом капельницу, полную чего-то, что должно было не дать мне умереть от отходов моего кишечника. Подходящий момент. Удар отца по моей спине эхом отдался по моему телу, и мой шов запульсировал. Я сжал зубы, натягивая улыбку.

Папа вёл себя странно. Он был слишком радостным, наигранным и радушным, будто всё было отлично. Будто он понятия не имел, через что я прохожу, что я чуть не умер. Врач должен был сказать моим родителям, как близка была эта возможность. Чёрт, они стояли в палате, когда врач сказал, что мне повезло выжить.

Но сейчас было не время поднимать эту тему, когда мой отец был со мной на одной стороне, касательно похорон Джейка.

В четверг утром моя мама помогла мне надеть белую рубашку, тёмно-синий пиджак и галстук, которые привезла в больницу. Из-за швов я пока не мог надеть обычные штаны. Мне только сегодня утром сняли дренажную трубку, и всё очень болело. Так что я надел чёрные спортивные штаны на резинке, которые были самыми нормальными, какие смогла найти моя мама. И туфли. Да уж, я был ходячей раной.

Мы проехали по городу, и родители высадили меня перед входной дверью епископальной церкви Святого Павла. Они собирались припарковаться и тоже сходить на службу, но я настоял, что должен пойти один. Я знал, что там будут люди из школы, и мне нужно было провести с ними время без нависающих рядом родителей.

Я смотрел по телефону новости о стрельбе. Это была огромная история — её освещали CNN, MSNBC и даже ВВС. Мне приходилось смотреть, когда мама спускалась в кафетерий или уходила на ночь. Она не хотела, чтобы я «расстраивался».

На видео другие ученики Уолл скорбели вместе. Снаружи школы устроили бдение со свечами, дети обнимались и плакали. Я будто что-то упускал, не участвуя в этом. Моя больничная палата наполнилась открытками, шарами, цветами и тем, что я не мог есть. Ко мне приходили тренер и даже директор Бейлор, но мама не пускала тех, кого называла «случайными доброжелателями», и журналистов. Я был не против. Я много спал.

Но со дня стрельбы я не видел никого своего возраста, кто действительно всё знал, кто был на моём месте. Мне нужно было увидеть людей, которые понимают, чтобы поговорить об этом, вместе злиться, вместе скорбеть. Повыть на чёртову луну со своей стаей. Или с той частью стаи, которая осталась.

После того, как папа меня высадил, я медленно поднялся по ступенькам. Люди проходили мимо меня, будто я был какой-то сломанной старой машиной на крайней полосе дороги. Я узнавал некоторые лица, но не видел никого, кого знал хорошо. Впереди была компания моих товарищей по команде — Аарон, Джеймс и Силас — они вошли в церковь, одетые в пиджаки и галстуки.