Читать «Залежь» онлайн - страница 6

— Все, товарищ Чамин. Можете идти, располагаться, как дома.

— А-а… А некоторые гражданские лица, не будем пальцем показывать, говорили про подъемные что-то.

— Вам не положено. Из общественной кассы могу одолжить, если нуждаетесь.

Деньги у Федьки есть. Пусть и на хапок заработанные, да на них это не написано. Деньги и деньги, и никто еще от такого добра не отказывался и лишним оно никогда не было. Не даст ладно, и даст — хорошо. Вот сейчас и увидим.

Анатолий Карпович достал из сейфа пачку новеньких троек, бумажную крестовину сорвал, не считая, отделил половину.

— Берите, не стесняйтесь. Обживетесь — вернете. Вася, подыщи, пожалуйста, Федору Ивановичу местечко потише, поспокойнее. Будь добр.

— А расписку, — затоптался Федор перед столиком, — не надо разве писать.

— Нет, нет! Зачем она мне, ваша расписка. У нас другая вера.

— Благодарю, товарищ начальник.

— Слышь, что это за Нобель! — кивнул Чамин на дверь, едва они с Васей вытолкались из тесной каморки.

— Директор совхоза, Нобель. Белопашинцев.

— Директор совхоза? А ты не это… не врешь? Сколько же ему лет?

— Не знаю. Мне двадцать три, так он вроде еще на год моложе меня.

Вася полетел вдоль вагона искать незанятую плацкарту, а Федор стоял и смотрел то на пачку денег, то на дверь с табличкой «Проводник», которая вот-вот откроется, и беловолосый парень в очках позовет его обратно, но дверь не открывалась и никто не кричал «вернись-ка!». Похоже, директор этот не обжигался еще на молоке, швыряет валюту первому попавшему.

«А интересно, сколько ж он не пожалел мне?» Чамин притулился к стенке, развернул трешки веером и, загибая хрустящие уголки, заперебирал пальцами.

— Федор! Сюда! Нашел! — шумел Вася в проходе. — Вот эта вот будет твоя!

Подержался за торец полки и сгинул.

В купе тихо и уютно. Как по заказу. Колбасой пахнет от свертка на столике. У столика какой-то чернявый с голым затылком. Подпер заиндевелую голову жилистым кулаком и поглядывает в окошечко. А так никого больше.

— Ты что, друг, тоже летун, вроде меня? — хлопнул его по-свойски Федька и плюхнулся напротив.

Чернявый нехотя повернул от окна загорелое бородатое лицо и пожал плечами:

— Почему летун?! Я в авиации никогда не служил.

И по бороде этой, по галстуку и по часам на руке понял Федька, что он ошибся.

— Извини, обознался.

— Ничего, бывает.

«Отец чей-нибудь или дед вовсе», — решил Чамин. И, не сказав ни «здравствуйте», ни «будем знакомы», в сапогах прямо — полез на полку. Ночь не спал почти человек. Залез, кулак — под ухо, даренной неизвестно кем фуражкой прикрылся, лежит. Но сон не шел, и в голову лезли дурацкие мысли. Зачем он согласился? Какой из него целинник? Целину пахать — упираться надо, а он забыл уж, как плуг выглядит.

И Федька в который раз порывался встать, пойти вернуть деньги этому парнишке-директору, извиниться и тихо исчезнуть из вагона на первой же станции, но не вставал и не исчезал. И лишь удивлялся, почему упавшие книги в каморке показались ему пластами первой борозды. Да все потому, наверное, что родился он в деревенской избе, дед его был природный пахарь и мать крестьянка. И отец, конечно, тоже сельский, не из городских.