Читать «Залежь» онлайн - страница 18

Напротив платформы искрилось капельками смолы продолговатое сооружение, то ли барак, то ли склад — не разглядеть, потому что кряжистая сосна играючи протянула мохнатую лапищу и упрятала времянку от глаз людских.

Но по тот бок сосны посиживал, оказывается, на самом свету человек в шапке, полушубке и валенках, сунув руки в рукава и зажав между колен берданку. И по ружьишку этому Костя определил, что продолговатое сооружение — склад все-таки, а человек — сторож при нем, который мирно посапывал, если прислушаться.

— Эй! На вахте! Затвор украли.

— Чего ну… фулиганишь? Идешь своей дорогой — иди, не блажи. Вот встану… так… не погляжу что флотский.

— Да ладно, дедушка, сидите уж, не вставайте. Не подскажете, на Лежачий Камень как попасть?

— На Лежачий? На Камень? А-а-а. Тутошный! А я ведь было за чужого тебя признал. Чей ты там?

— Широкоступов.

— Наума? Председателя? А-а-а. Я ведь Наума хорошо знавал. Я ведь сам тоже… селезневский, да вот под старость… М-м-м… В служащие переметнулся, в общем, сглуповал. Сейчас такие привилеги нашему брату-хлеборобу. И ведь судили мне умные люди: Евсей, спохватишься.

— Ничего, все поправимо, — улучил момент Костя, чтобы вклиниться. Деду что, дед дома. — Так вы все же подскажите, куда мне править в домашнюю сторону.

— Подсказать не штука, клин, точка, тире, опасно ведь на ночь глядя.

— А не все равно, что ночью глушь, что днем глушь.

— Но, не скажи-и, парень. Ты поглядел бы днем, что у нас делается. Бульдозеры, МАЗы, КрАЗы. Отдремала Сибирь! — Старик отогнул воротник, говорить мешает, прислонил к сосне берданку.

— Привести, к примеру, тутошние трущобы. Давно ли через наши места и волк не пробегал, а ныне эвон какие оказии скрозь-наскрозь носятся. Было жути сперва. Он ведь, дьявол чумазый, и молча-а-ком-то несется — земля трясется, да еще как взревет — н-ну! Старушня моя молоньей на полати. Вот те крест, не вру. Тебе, ясное дело, смешно, ты всего повидал, а если мы тут с Евлампией громче коровьего реву и сигналов не слыхивали — хоть кого оторопь возьмет, верно? К паровозам как след не привыкли — нефтепромыслы зачали, навезли добра, караулю сижу.

— Нефтепромыслы? — не поверил Костя. — Нефтебазу, может быть. Откуда здесь нефть?

— Где? У нас? У нас тут ее, сказывают, о-е-ей сколько. А с чего началось? Один геолог будто бы в болотвину провалился. Выскребся, а у него, веришь ли, полные голенища того мазута. Вот те крест, не вру. Ну и пластается теперь наше кержачье, рукава по плечи закатало, сверлят землю. И ведь не корысти ради. Энтузиазм! И все ради-для.

Костя усмехнулся: дед с берданкой нацелился рассказывать — до утра не переслушаешь.

— Ну, хорошо, дедушка, лекцию об энтузиазме вы бабке Евлампии своей прочитаете, а мне «ради-для» махнули бы, каким курсом держаться.

— А тут у нас теперь один курс — прогресс. Так что позамимо не свернешь. Вон через переезд и по тракту до Селезней, клин, точка, тире.

— А далеко до них?

— До кого? До Селезней наших, что ли? А не-е. Сущий пустяк. Часа два либо три ходу. Как шагать будешь.