Читать «Запад. Избранные сочинения» онлайн - страница 5

Логика как критерий истинности основополагающих философских понятий проста и доступна. Зиновьев продемонстрировал это на примере определения понятия материи: «Все известные мне философские онтологические учения, включая диалектический материализм, не истинны и не ложны, поскольку фигурирующие в них языковые выражения не определены в соответствии с правилами логики. Они просто бессмысленны. Возьмем слово “материя”. Общеизвестно определение материи, приписываемое Ленину и считавшееся вершиной философской премудрости. Вот оно: материя есть объективная реальность, существующая вне нас, независимо от нас и данная нам в ощущениях. В определяющую часть входит выражение “объективная реальность” (родовой термин) и “данное нам в ощущениях” (видовой термин). А что такое объективная реальность? Этот термин также сложен для определения, как и термин материя. Одна неясность заменяется другой, и создается иллюзия понимания».

Настаивая на приоритете логики в делах познания, Зиновьев подчеркивает: «Диалектический подход к явлениям бытия не означает, будто при этом теряют силы законы логики». Он исходит из того, что «логическая обработка понятий и утверждений, отражающих диалектику бытия, устанавливает сферу применимости и уместности диалектики как учения, удовлетворяющего критерию научности». Провозглашая, что диалектика поглощается логической методологией, Зиновьев вместе с тем выступает как страж диалектики. Достойно уважения его признание: «Я считаю своим долгом, однако, упоминать о диалектике, поскольку она была и является реальным фактором человеческого интеллекта».

Казалось бы, в этой связи он воздает должное своим учителям диалектики Гегелю и Марксу, на деле же он скорее развенчивает их: «Гегель, который сделал самый значительный вклад в диалектику, мистифицировал ее в большей мере, чем кто-нибудь другой. Он ограничил число законов диалектики несколькими. Перечисление их – заслуга Сталина, что и стало основным содержанием текстов на эту тему. Маркс взял диалектику на вооружение в своих сочинениях и несколько рационализировал ее, но он не дал ее систематического построения, ограничившись отдельными разрозненными замечаниями». Эту задачу в значительной мере выполнил Зиновьев, «расшифровав» логику “Капитала” на примере диалектики восхождения от абстрактного к конкретному.