Читать «Османец» онлайн - страница 360

И что ещё хуже, Испания и Франция вышли из союза. Филипп II Испанский решил удержать часть флота для защиты своих североафриканских владений.

И всё-таки христианский флот собрался в июне. Хоквуд убедил Фаскарини выйти в море с. венецианцами, и недалеко от мыса Малеа обнаружили турок. Но к досаде Энтони Фаскарини испугался грозного вида почти трёхсот турецких галер и отказался атаковать. Энтони убеждал его, что ни корабли, ни люди не идут ни в какое сравнение с венецианцами — шанс был упущен. То, что Улуч не стал их преследовать, было доказательством правоты Хоквуда.

Позднее в том же году дон Хуан вернулся на восток и возглавил союзнический флот. Турецкие корабли были замечены в октябре, теперь недалеко от бухты Наварино, но на этот раз Улуч-Али уклонился от сражения и ушёл на восток.

— Мы должны более тщательно разработать нашу следующую кампанию, — советовал Хоквуд дон Хуану. — Мы должны заставить его сражаться. Для этого у нас должны быть транспортные суда, которые перевезли бы солдат на берег Анатолии.

— В следующем году, — подавленно сказал дон Хуан.

Он выглядел больным и бледным, черты лица исказились, плечи поникли.

— Будет ли он, этот следующий год?

Для союзнического флота следующий год действительно не наступил. Фатальная разобщённость, постоянно мешавшая союзу христиан, уничтожила великую идею поставить турок на колени. Когда во время зимы Филипп Испанский решил не посылать свой флот в Восточное Средиземноморье, а сосредоточился на растущем недовольстве в своих датских провинциях и на будущей войне на море с Англией — и тот и другой народы были ему более ненавистны, чем турки из-за протестантской ереси, — дож Алвизо Мочениго потерял терпение.

Он отозвал Виньеро, Фаскарини и Хоквуда с Корфу и послал посольство в Истанбул заключить мир.

— Но это значит предать Кипр, — протестовал Виньеро.

— Кипр потерян, — ответил дож. — Мы не можем вернуть его. Из-за испанцев война проиграна. Теперь мы должны спасать себя, в противном случае нам одним придётся сражаться в османцами. — Он повернулся к Хоквуду. — Ты всё ещё не объявил, что ты хочешь получить в награду за свою службу при Лепанто, Хоук. Поскольку война закончена, по крайней мере для нас, может, скажешь это теперь?

Энтони посмотрел на него.

Он мечтал о многом. Возможно, даже о свержении Селима, этого тирана, обесчестившего его.

Фелисити, его мать, также мечтала о многом, но больше всего о возвращении в Англию. Но Энтони не знал Англию, а страна, которую помнила Фелисити, Англия короля Генриха VIII, ушла в историю.

Да, жизнь не соткана из одних мечтаний, хотя Барбара, вернувшись наконец в Венецию, возможно, и достигла того, чего хотела. Может, та простая мечта оказалась единственной, которой можно достичь? Здесь они жили среди друзей, их покровителем был сам дож. В Венеции Энтони считался настоящим героем. И хотя теперь он вряд ли положит конец власти турок, его долг так же, как и чувства, приказывали ему находиться здесь.

А как же его предки? Были ли они предателями, как считал весь мир? Энтони не верил в это. По воле обстоятельств Хоквуды выбрали жизнь и карьеру, которым они так успешно следовали. Однажды принятые османским султаном, они преданно служили своим хозяевам. И то, что в конце концов отвернуло их, было изменение в характере этих султанов, которое и привело их в Лепанто — первой значительной победе христиан над турками.