Читать «Куклиада» онлайн - страница 23

Пожалуй, только генералу Лебедю наше зеркало пришлось по вкусу – причем настолько, что он, по-моему, начал корректировать свой образ в сторону черного абсурда, дабы окончательно соответствовать страшноватому обаянию нашего Терминатора Ивановича.

Хотя, надо признать, что при личной встрече с собственной куклой (а такое случалось) прототипы оттаивали – волшебная сила искусства!.. Особенно впечатляюще повел себя все тот же Виктор Степанович.

Многие, как и я, видели это на экране телевизора. Премьер, судя по всему, действительно не знал о привезенном в его резиденцию двойнике – по крайней мере, когда увидел того рядом с собой за столом, реакция была поразительной. Мы с Пичулом сошлись на том, что сыграть это невозможно, таких актеров нет. Отхохотавшись, Виктор Степанович несколько раз принимался говорить что-то судьбоносное, но не выдерживал и начинал хохотать снова. Как ребенок, он теребил своего двойника за рукав, спрашивал у него "ты чего мордатый такой?"… Потом, впрочем, признался: похож.

Многие обижались на меня за те или иные шутки – но одна обида стоит особняком.

…Одна из самых качественных наших программ вышла в начале января 1996-го, вскоре после безоговорочной победы коммунистов на парламентских выборах. (Вообще, я заметил, к "Куклам" вполне применимо мао-дзедуновское "чем хуже, тем лучше" – самые хорошие передачи появлялись в самые плохие для страны дни: после Буденовска, после победы коммунистов на парламентских выборах, между первым и вторым туром президентских; в дни, когда начались теракты на улицах Москвы. И наоборот – в периоды политического затишья мы порою сбивались на общие места, начинали играть на интонациях… Что поделать, в каком-то смысле мы – политические стервятники, питаемся политической падалью; как бы мы работали в какой-нибудь цивилизованной стране – вообще страшно подумать…)

Так вот, – в начале 96-го призрак Зюганова, въезжающего в Кремль, начал приобретать реальные очертания. Ситуация казалась довольно безнадежной, и не из-за Зюганова даже (как подтвердила практика, он и его команда – люди, к счастью, малоталантливые) – безнадежной она казалась из-за чудовищной практики действующей власти.

Народу так осточертели правящие воры и циники, что он, как показала зима 95-го, готов был променять их хоть на черта – и отморозить палец на зло батьке, снова посадив себе на шею коммунистов.

Хорошая память не относится к числу достоинств российского народа, и нам показалось "чрезвычайно своевременным" напомнить электорату, что это такое – житье под коммунистами…

Программа называлась – "Воспоминание о будущем". Действие происходило в России, в двухтысячном году, через четыре года после победы Зюганова. Прибалтика, разумеется, снова была оккупирована, в продуктовом магазине сплоченными рядами стояли пачки соли и банки томатов, изо всех репродукторов пел Кобзон… А резиновый Егор с резиновым же Григорием трудились, разумеется, на лесоповале. И пиля бревно, вспоминали коллег-демократов – кто где. И была там у меня такая опасная шутка, что, мол, Боровой с Новодворской бежали, переодевшись в женское платье…