Читать «Достояние павших» онлайн - страница 377

Тис закрыл глаза и еще раз вспомнил слова смотрителя.

«Божье отрицается божьим, но зло не уничтожается злом, а лишь умножается им. Мне нечем помочь тебе, а до того, что тебе поможет, тебе никогда не добраться, и это и есть добро, поскольку ты бы добрался до собственной смерти, так как возможное избавление непосильно для смертного».

Непосильно для смертного.

Тис вспомнил, как он убил нюхача. Какая липкая, невыносимая сладость и отвратительная, гнилостная радость охватили его. И как его рвало потом всю ночь. И что эта сладость затопила его в миг смерти врага, и могла бы сопровождать его целый год.

Вместо боли.

Если бы он не захлебнулся этой сладостью.

И Тис снял с пояса нож Фуара.

Подошел ближе к вазе и приложил его лезвие к лезвию белого ножа.

Затем осторожно положил левую руку на рукоять белого ножа.

Точно так же, как он делал это, сжимая рукояти двух мечей на заднем дворе трактира Байрела.

Точно так же.

И ряд мертвых воинов, ряд мертвых детей, рад мертвых мальчишек и девчонок сделал шаг вперед.

Мертвые глаза уставились на Тиса, поскольку именно он мог освободить их.

И оставить Приют Окаянных без защиты.

Гаоту, Дину, Йору. Фиону и Фаолу. Мисарту и Йоку. Бича, Джора, Мала и всех остальных.

Осталось шесть лет. Половина жизни для некоторых воспитанников. И миг для тех, кто охраняет Стебли.

– Осталось немного, – прошептал Тис и выдернул белый нож из отверстия, заменив его ножом Фуара.

Красное взметнулось в вазе и замерло там, где и было.

Вздох облегчения подсказал, что два или три воина в ряду получили желанную свободу.

Оставшиеся вновь замерли на своих местах.

– Осталось чуть-чуть, – повторил Тис и поднес к глазам нож.

Он был точь-в-точь, как нож Дайреда. Это был нож близнец. И белым на нем был лишь камень в круглом пазу. Наверное, черный камень в ноже Дайреда тоже был когда белым. А потом что-то случилось.

– А потом что-то случилось, – прошептал Тис, поднял правую руку и стал ощупывать свое левое плечо. И нащупал что-то холодное и скользкое. И почувствовал, что оно дергается в такт стуку его сердца. И оно является его частью. И если он разорвет его, то разорвет и себя. Потому что – «поскольку ты бы добрался до собственной смерти, так как возможное избавление непосильно для смертного».

«И пусть», – подумал Тис.

«И это тоже будет его победой». – подумал Тис.

«Он справится так или иначе».

«Я справлюсь», – подумал Тис.

И услышал далекий зов – «Ты все равно никуда не денешься!»

И согнулся от боли, которая показалась ему сильнее, чем все пережитое до сих пор.

И как будто потерял зрение и слух.

И почти умер.

Но, уже умирая, ударил ножом по тому, что впилось в него на островке за кузницей Фомха. Или даже раньше. В миг его зачатия. И последнее, что понял, когда мрак поглотил его, что белый нож растворился в его руке. Осыпался пылью. Так же, как и его меч.

Глава тридцатая. Дикая речка

Больше всего Гаота боялась, что она вновь обольется кровью на входе в Стебли. Подруги, конечно, уверяли ее, что бояться не стоит, еще никто из тех, что однажды миновали четыре предела, не спотыкался на них при втором заходе, но Гаоту бросало то в жар, то в холод. Тем более, что Юайс остался с Синаем у Белой Тени, и их маленький отряд сопровождала только Пайсина. С другой стороны, что могло им угрожать, если вход в Медвежье урочище перегораживала пусть пока и не восстановленная крепость, но в любом случае больше полусотни бравых вояк? И тот же Юайс. И все-таки, когда впереди показались две высоких башни и та, что между ними, чуть ниже, Гаоту уже слегка трясло. Но и тут появился повод для радости, который ее слегка отвлек.