Читать «Исповедь на заданную тему» онлайн - страница 42

Конечно, скажут сейчас мне, высаживать из автобуса высоких городских руководителей на глазах у всех — это не очень… Это пресловутый административно-командный стиль. Но что делать, именно он срабатывал в тот момент.

Я воспитан этой системой. И все было пропитано административно-командными методами руководства, соответственно вел так себя и я. Проводил ли какие-то совещания, вел ли бюро, делал ли доклады на пленуме — все это выливалось в твердый напор, натиск, давление. В то время эти методы давали свой результат, тем более если руководитель обладал определенными волевыми качествами. Но постепенно становилось понятно, что все больше и больше вроде бы хороших и правильных постановлений бюро при контроле оказывались невыполненными, все чаще и чаще слово, данное первым секретарем райкома, горкома партии, председателем исполкома, хозяйственными руководителями, не воплощалось в дело. Система явно начинала давать сбой.

Конечно, к концу десятилетия, когда казалось: мы выложились полностью, все методы перепробованы и все пути известны, — стало труднее искать какие-то новые подходы. Хотя по-прежнему мы специально, как и каждый год, в начале января собирались с членами бюро, чтобы обсудить новые формы работы, которые необходимо внести в жизнь партийной организации области. И все-таки я почувствовал, хотя в этом никому не признавался, что прежней удовлетворенности работой уже нет. Те формы и методы, что были в запасе, оказались исчерпаны. На чувстве внутренней усталости, что ли, тупиковости я себя поймал… Хотя дела в области по-прежнему шли неплохо.

22 февраля 1989 года

Примерно в три утра закончилось окружное предвыборное собрание по Московскому национально-территориальному округу № 1. А через три часа я сидел в самолете и рейсом Москва — Свердловск летел в свой родной город. Доверенным лицам я поручил отправить телеграммы в те округа, где моя кандидатура была выдвинута, просил поблагодарить и сообщить о своем решении баллотироваться по другому округу, пока не назвал, по какому.

А в Свердловск летел потому, что просто сообщить телеграммой в адрес земляков об отказе я не мог.

Мою идею баллотироваться в Москве и отказаться от тех округов, где шансы были практически стопроцентными, многие — и противники и сторонники называли крупной ошибкой, пижонством, наглостью, самоуверенностью. Мне, в общем-то, нечего было на это ответить. Был, и очень большой, риск оказаться не избранным в народные депутаты. Я мог лишить себя последнего, по сути, единственного шанса вернуться из политического заточения к людям. После того, как с таким трудом я преодолел главные препятствия на пути, вдруг взял и создал сам себе новое. Действительно, вроде бы странно.

И все-таки нужно было идти по Московскому, главному в стране, округу. Не мания величия или самонадеянность двигали мною. Нужно было доказать и самому себе, и всем тем, кто поддерживал меня, что настало иное время. Теперь мы можем сами определять свою судьбу, можем, несмотря на все давление верхов, аппарата, официальной идеологии и прочее, прийти на избирательный участок и сделать свой выбор.