Читать «Комбат по прозвищу «Снежный Лис»» онлайн - страница 70

Документы свидетельствуют, что в последние недели января сорок третьего года немецкие солдаты получали не более 100 граммов хлеба в день и немного варёной конины. Других продуктов не было.

Паулюс докладывал в Берлин, что в частях наблюдается разложение дисциплины, не хватает продовольствия и боеприпасов. Двадцать тысяч раненых лишены медицинской помощи, на многих участках линия фронта разорвана.

В ответ Паулюсу сообщалось, что о капитуляции не может быть и речи. Шестая армия должна сражаться до конца и стать непобедимым бастионом, примером арийской доблести. Подобные напыщенные фразы вызывали у солдат лишь раздражение и насмешки.

Ведомство Геббельса, которое выдумывало эти призывы, не имело представления, что творится в окружённом зимнем Сталинграде. В обледеневших подвалах разрушенных зданий «доблестные воины рейха» лежали на нарах рядом со своими умершими камрадами.

Землянки и блиндажи было нечем топить, а тяжёлая русская артиллерия методично обстреливала позиции. Раненые умирали, не дождавшись помощи, а трупы немецких солдат убирать было некому. Их лежало слишком много, а у живых хватало сил лишь на то, чтобы держать оружие.

Сдаваться в плен боялись. Знали, что слишком много ненависти накопилось у русских солдат. Да и куда побежишь, когда за тобой следят офицеры, военная полиция, а пулемёты мгновенно открывают огонь по перебежчикам, не оставляя им шансов выжить.

Было ли это совпадением, или немцы следили за зенитными батареями на этом участке, но через сутки после ухода танкового батальона посты обнаружили вражескую разведку. В тот же день была снова прервана телефонная связь с полком.

Двое бойцов, направленных для восстановления связи, на батареею не вернулись. Вечером орудия снова вели огонь по немецким транспортным самолётам. Один из трёхмоторных «Юнкерсов-52» был повреждён.

Чтобы облегчить самолёт, из него сбрасывали мешки с продовольствием и боеприпасами. Загорелся правый мотор, но «Юнкере», развернувшись, упорно тянул на свой аэродром. Слышны были выстрелы ещё одной батареи, там тоже вели огонь по «транспортникам».

Бойцы отыскали в снегу два контейнера с консервами, копчёным салом, канистру настойки от цинги, спирт, сахар, кофе.

— Ну, теперь с голоду не пропадём, — радовались подвыпившие зенитчики.

Антюфеев отматерил охотников за трофеями:

— Вы башкой своей соображаете — спирт в такой обстановке хлебать? Два дня назад рота из окружения прорывалась, спасибо комбату Шестакову — отбил нападение.

— А чего Шестаков? — храбрился хорошо хвативший молодой боец. — Мы и сами отпор дадим,

если кто полезет.

— Сами с усами! — передразнил его старший лейтенант. — Иди, проспись, завтра утром поговорим.

— Мы что, не заслужили по сто граммов? — защищал подчинённого сержант. — Два немецких самолёта за последние дни сбили. И ещё собьём!

Но правильно говорят, что нельзя загадывать на войне. До утра многие бойцы из батареи не дожили.

Николай Филиппович Антюфеев заранее подготовился к возможному нападению. Распределил посты, поделил ночное дежурство с лейтенантом Арчилом Богаури. У орудий дежурили наиболее надёжные бойцы, в том числе сержант Настя Вересова.