Читать «Комбат по прозвищу «Снежный Лис»» онлайн - страница 5
Владимир Николаевич Першанин
Фугасный снаряд взорвался под массивным колесом орудия, которое так и не успело выстрелить второй раз. Пушку перекосило, раскидав в стороны расчёт.
«Тридцатьчетвёрка» с перебитой гусеницей вела беглый огонь и накрыла ещё одно орудие. Но экипаж танка был контужен попаданиями зенитных снарядов, вытекала солярка из запасного бака. Гусеницу скреплять не было возможности из-за сильного пулемётного огня.
Обер-лейтенант, ощущая свою вину вместе с расчётом сумел развернуть орудие. Бронебойнотрассирующий снаряд с расстояния ста пятидесяти метров проломил броню «тридцатьчетвёрки», сковырнув башню на край опорной плиты.
Командир танка и башнёр погибли. Сумели выскочить механик-водитель и раненый стрелок-радист. Из развороченного отверстия вырывались языки пламени, затем начали детонировать снаряды, сотрясая обречённую машину.
Обер-лейтенант с удовлетворением проследил, как пламя охватывает «тридцатьчетвёрку». Два уцелевших орудия его батареи ловили в прицел приближавшийся русский танк. Угол горизонтального обстрела шестьдесят градусов позволил поймать в перекрестье прицела одну из «тридцатьчетвёрок». Опытный фельдфебель готовился дёрнуть спусковой шнур, но рядом с ним взметнулся фонтан мёрзлой земли и утоптанного снега.
Ком земли ударил обер-лейтенанта в грудь. Перехватило дыхание. Он пытался встать, глядя на танк, его отполированные гусеницы, подминавшие снег и неумолимо приближавшиеся к повреждённому орудию. Обер-лейтенант не раз видел, что остаётся от людей, угодивших под гусеницы, — месиво разорванной плоти и одежды. Неужели это конец! Почему молчит оставшееся орудие его батареи?
Тем временем остальные «тридцатьчетвёрки» и лёгкие Т-70 вместе с десантниками захлестнули артиллерийские позиции — шёл ожесточённый ближний бой. Совсем не тот, которого ожидал командир тяжёлого дивизиона, рассчитанного на уничтожение врага за несколько километров.
Пятитонные орудия не успевали ловить в прицел стремительно приближавшиеся танки. Выстрелы трёхдюймовых башенных пушек обрушивали капониры, кромсали механизмы и уничтожали расчёты. Пулемётный огонь не давал уцелевшим артиллеристам прицелиться.
Начальник штаба дивизиона наводил ствол, спеша опередить «тридцатьчетвёрку». Он знал, что гибель дивизиона его командирам не простят, и рассчитывал хоть с запозданием остановить русские танки.
Осколочно-фугасный снаряд взорвался между массивных станин. Почти весь расчёт был убит или тяжело ранен. Начальник штаба, громивший Севастополь и топивший корабли с беженцами, растерянно смотрел на обрубок руки с оторванной кистью, только что сжимавшей штурвал наводки.
На краю капонира в оседающей снежной и глинистой пыли возникла фигура русского десантника в маскхалате. Громоздкий автомат с дырчатым кожухом окутался клубком пламени. Русский безжалостно добивал расчёт. Кажется, он что-то выкрикивал, а рот кривила злобная гримаса безжалостного тупого азиата.
Тела артиллеристов дёргались от попаданий пуль, заряжающий кричал, заслоняясь вытянутыми ладонями. Неужели этот варвар будет стрелять в пожилого раненого офицера? Не эсэсовца или карателя, а всего лишь честного солдата-артиллериста, которому нужна срочная медицинская помощь.