Читать «Поле сражения» онлайн - страница 269

– Вы что, Аня?

– Нет. Ничего. Я не могу… понять не могу, – вывернулась она, – понять, кто дайче прав был. Вы только не серчайте. Я знаю, что вы правы, а выходит, будто он…

– Да, плохи мои дела, Аня, – усмехнулся Машарин, – не сумел, значит, объяснить.

«Нужны мне твои объяснения! – хотела крикнуть ему Нюрка. – Мне ты нужон! Жить уже невмоготу дальше!» Но она ничего не сказала, только вдруг на глаза накатили слезы.

Он их не видел. Он смотрел на подплывавшую лодку и улыбался кучерявому мальчишке лет тринадцати, который лихо, стоя в полный рост, управлял сверкающим на солнце веслом.

– Ты что же опоздал?

– Опозда-ал! Я вон цельный час тя жду. Думал, не придёшь уже, – обиженно сказал паренёк, в котором Нюрка признала Доньку, сына вдовы Чупаловой.

– Ничего, ещё успеем посидеть.

– Донь, возьмёшь меня с собой? – вдруг крикнула Нюрка.

– Тя возьми, а потом не поймается никто! Дело известное – баба на рыбалке! Нет уж, лучше я те рыбы заташшу.

– Не надо мне рыбы…

Александр Дмитриевич оттолкнул лодку, сел на вёсла и ходко погнал плоскодонку к шивере, на которой давеча мысленно побывала с ним Нюрка.

Нюрке было слышно, как Донька предлагал рвануть в улове «бонбу» – потом рыбу только собирай, а Александр Дмитриевич что-то отвечал ему.

Когда лодка подошла к шивере и, обогнув её, скрылась, Нюрка поднялась, умыла лицо, вытерлась расшитым носовиком, какие обычно дарили девки ухажёрам, и долго смотрела, как там, над шиверой, пылала широкая цветастая заря, малиновым соком заливая плёс. Потом она взобралась на обрыв и смотрела ещё оттуда.

– У-уу, потаскуха бездомная! – крикнула за её спиной сухая, как выброшенная дуга, старуха. Крикнула будто коровёнке, которую подгоняла полынной веткой, но Нюрка знала, что брань относится к ней – не первый раз слышала.

«Ну и чёрт с вами! – молча, крикнула она всем старухам на свете. – Всё равно он будет моим! На край света побегу, никуда одного не пущу, пусть хоть бьёт!» – и, гордо подняв стриженую голову, она пошла посередь улицы к Народному дому, счастливая своей решимостью.

Машарин помог Доньке поставить перемёты, настороженные на большую рыбу, потом вытащил плоскодонку на гальку и занялся своей удочкой.

К вечеру рыба подходит к берегам, где над песчаными отмелями и тихими ямами нависают недвижные кусты и где вылет подёнки такой дружный, что можно подумать – это крупный черёмуховый цвет, такой лёгкий и прозрачный, что дыхание земли и воды не даёт ему опуститься, и он колышется в безветрии над рекой, причудливым образом изменяя направление, чуть касаясь, а может, и вовсе не касаясь темнеющей поверхности воды.

Рыба била гулко, раскидывая по реке ртутные круги, гоня перед собой фонтанчики серебряных мальков, но клевала редко, да и подсекать Александр Дмитриевич не всегда успевал, и большинство поклёвок заканчивались сходом.

Тогда он поставил наплав и закинул удочку на тишинку – хариуса там не возьмёшь, но может «сесть» обленившийся ленок, ползающий по песку в поисках лакомой личинки.