Читать «Зеленые погоны Афганистана» онлайн - страница 51

Начало темнеть. На очередном повороте БТР, в котором я находился на командирском месте, подорвался на мине. Основной удар пришелся на кормовую часть. Досталось всему экипажу. Я был контужен и ранен. На броне боевой машины ехала группа афганских ополченцев. При взрыве некоторых из них тоже ранило, несколько человек погибли.

Подрыв БТР был для душманов сигналом к активным действиям. Бандиты открыли ураганный ружейно-пулеметный огонь. Жестокий бой длился около двух часов. Позже данные разведки показали, что враг понес значительные потери.

Игорь Белов

Я прибыл в Афганистан из Забайкалья, где был, начальником инженерной службы Приаргунского пограничного отряда. То, как я попал в ДРА, довольно-таки примечательно. В Приаргунском отряде шло строительство инженерного прикрытия границы в районе Хингана — тянулась система, создавалась рокадная дорога. Из Москвы пришел план строительства дороги, который был слабо применим к реальной местности. Я внес в него коррективы и, что называется «спрямил» дорогу. Столичные чиновники подняли шум. Шутка ли — майор выступил против всего инженерного управления. Дорога была построена за пятнадцать дней. После некоторых препирательств, Москва признала мой план, после чего я получил повышение. На выбор предложили две должности. Одна была в «тьму таракани», другая — в Афганистане. Я выбрал Афганистан.

Через неделю прибыло предписание — отправиться в оперативную группу округа, в Пяндже. Это было весной 1981 года. Как раз в это время в Куфабском ущелье проводилась операция «Весна-81».

Прибыл в Пянджский отряд. Там была оперативная группа. Там же базировалась нештатная ДШМГ, в которую набирали людей со всего округа. И, как водится, призывали направлять в это подразделение самых лучших военнослужащих, а командиры отдавали самых лучших. В результате в группу попали наиболее отъявленные нарушители воинской дисциплины, настоящие головорезы. Как ни странно, это сыграло положительную роль, поскольку именно такие ребята обладали такими замечательными качествами, как бесшабашность и умение быстро и творчески мыслить, несвойственными «отличникам боевой и политической».

Взлетели. Смотрю — мы уже летим на «той стороне», над Афганистаном. Шли на Куфабское ущелье, в район Сейдана. Оно было узким, посреди протекала речка. Я летел на втором «борту». Когда машина пошла на посадку, по кабине что-то застучало, словно в нее кто-то кидал камни. Оказалось, это вовсе не камни, а крупнокалиберный пулемет ДШК, который бил по вертолетам чуть ли не в упор! Площадка десантирования оказалась аккурат в центре душманского логова.

Выпрыгнули. Вместе со мной десантировались врач и офицер-«особист». Оказавшись на земле, я немного ошалел от грохота раздававшегося повсюду. Словно над площадкой разразилась гроза. И дым повсюду, такой черный вязкий дым вперемешку с пылью. Тут меня кто-то ударом в спину сбил с ног. Я лежу не стреляю, пытаюсь разобраться — что же происходит?

Неподалеку лежал боец-пулеметчик, который стрелял в белый свет, как в копеечку. Вражеский ДШК находился за огромным валуном, из-за которого его практически не было видно, зато вражеский расчет мог стрелять по вертолетам почти в упор. Гляжу, «особист», который выпрыгнул вместе со мной, подползает к пулеметчику, отбирает пулемет и сам начинает вести из него огонь. Оказывается он увидел, где именно находится расчет вражеского ДШК. Точными очередями «особист» успел расстрелять его, но тут вражеская пуля попала ему в голову. Это происходило буквально рядом со мной. Пуля, видимо, была от «бура» — крупного калибра, шансов выжить у «особиста» не было… Это была первая смерть, которую я увидел на той войне. Вовек не забуду того офицера, он был откуда-то из Алма-Аты.