Читать «Аппассионата. Бетховен» онлайн - страница 269

— Уж больно сильные выражения ты выбираешь, — испуганно заметил Аншюц, получив полный текст речи.

— Вполне возможно, Генрих, — с вызовом ответил Грильпарцер, — но я поэт и драматург, а ты произносишь эту речь.

БЕТХОВЕН?

О нём вспомнили даже те, кто не имел никакого отношения к музыкальному творчеству. Для них он был чудаковатым стариком, иногда прогуливавшимся по улицам...

Невысокая приземистая фигура, шляпа с обвислыми полями, из-под которой выбивались нечёсаные седые пряди. Он постоянно что-то бормотал про себя, отбивал рукой такт, а мальчишки строили рожи за его спиной.

А теперь, оказывается, итальянцы собрались петь у его гроба и нести его туда, куда прикажет всемогущий синьор Барбая, разъезжающий по городу исключительно в экипаже, запряжённом четвёркой лошадей.

После подобных газетных публикаций площадь перед «Домом Чёрных испанцев» заполнила толпа. Люди вытягивали шеи, пытаясь высмотреть гроб, и шумно переговаривались между собой:

— Он служил в ополчении?

— С чего вы взяли?

— Саван из казармы второго полка ополчения?

— Ничего не могу сказать.

— Он, кажется, был почётным гражданином Вены.

— Точно, точно, вон несут крест и Библию. А вон... вон идёт сам Храмолини!

— До чего ж красив! А голос какой! Я слышал его в «Севильском цирюльнике». Он подходит ближе...

Подойдя к гробу, Храмолини напрягся и придал лицу суровое, почти мрачное выражение. Итальянский акцент придал его словам жёсткость, но одновременно они почему-то удивительно радовали слух.

— Avanti!

Итальянские певцы подставили плечи под гроб. Бройнинг, насупившись, сказал стоявшему рядом Шуберту:

— А теперь зажгите свой факел.

— Огромное спасибо, господин советник, что вы вспомнили обо мне. — Шуберт почтительно поклонился. — Но мой факел...

— Пойдёмте, пойдёмте. Главное, чтобы нас не оттеснила толпа.

Загремели медные трубы, лошади испуганно заржали, Бройнинг в страхе закричал: «Солдаты!» — но толпа уже прорвала кордон...

Супружеская чета Бройнинг вернулась к себе под вечер. Стефан сразу же обратил внимание на свет в окнах квартиры его усопшего друга.

— Конечно же это Шевалье, я хотел сказать, достопочтенный землевладелец ищет акции. Они уже давно у доктора Баха.

Неподалёку от «Красного дома» к торговке каштанами, гревшей руки над жаровней, подошёл покупатель:

— Пакетик на десять крейцеров.

— С удовольствием, сударь.

— А кому здесь устроили такие грандиозные похороны? Кажется, покойного звали Бетховен и был он музыкантом?

— Он был генералом среди музыкантов!

— Маловероятно. — Покупатель очистил каштан и выкинул шелуху. — Будь он генералом, над его могилой прогремел бы воинский салют.

Аукционист Антон Грэфер, маленький толстый человек с пухлыми щеками, пытался успокоить Бройнинга:

— Господин советник, вы несправедливы по отношению ко мне. Поймите меня правильно, вещи, оставшиеся после кончины этого композитора, однозначно свидетельствуют, что их владелец не был богачом. Для вас, возможно, с ними связаны какие-то тёплые воспоминания, но для покупателя... — Как бы завершая разговор, он хлопнул пухлой ладонью по одной из копий оценочного листа.