Читать «Жизнь Мухаммеда» онлайн - страница 67

Исподволь и постепенно стал возвращаться Мухаммед к религиозным исканиям, прерванным женитьбой на Хадидже и семейными заботами, все больше проникаясь убеждением, что никто не сказал лучше и вернее поэта Лабида: «Знаю, что все суета, кроме Бога».

На этот раз поворот к религии был окончательным, определившим всю его дальнейшую жизнь.

Глава 7

ПОДГОТОВКА К ПРОРОЧЕСКОЙ МИССИИ

— Жизнь в застывшем времени — Страх перед будущим — Поиски помощи в сверхчувственном мире — Сны Мухаммеда — Его припадки — Надежды и разочарования — Как Мухаммед готовился к общению с Богом — Идея самоочищения — Нравственные требования — Как и где он молился — Помощь верной Хадидже

Эпоха, в которую жил Мухаммед, отличалась от многих более поздних эпох одним очень важным обстоятельством — полным и не вызывающим ни у кого сомнений ощущением того, что весь мир, каким бы путем он ни возник, пребывал настолько неизменным, что даже намека на какое-нибудь поступательное движение невозможно было в нем уловить.

Вечными и неизменными были звезды и планеты, небеса, вся Вселенная вокруг Земли.

Неизменной была Земля, населенная одними и теми же растениями и животными, застывшая в своем однообразии. От века она была покрыта горами и долинами, лесами, степями и пустынями, морями и реками. В одних местах ее было холодно, в других — тепло. Реки могли высыхать и появляться вновь, менять свое русло. Степи — превращаться в пустыни, а пустыни — покрываться пышной растительностью. Моря могли затоплять часть суши и возвращаться в свои пределы. Но во всем этом человек не видел ни малейшего смысла, все это было топтанием на месте, случайной перестановкой одних и тех же готовых элементов. В конце концов число возможных комбинаций неизбежно должно было исчерпаться, после чего уже начиналось чистое повторение ранее существовавшего.

Неизменным был и человек. Он не имел истории. То, что одни племена и народы сменяли другие, возникали и приходили в упадок разные царства-государства, не было действительной историей, ничего при этом существенного не появлялось, ничего такие пертурбации в жизни людей не меняли. Конечно, изменения происходили, но они накапливались так медленно, что люди не замечали движения, и им казалось, что его нет совсем. С древнейших времен все было раз и навсегда изобретено — и земледелие, и скотоводство, и ремесла; казалось, что испокон веков люди пользовались теми же орудиями труда, такие же дома строили, таким же оружием воевали. Ничего нового изобрести и создать нельзя, можно лишь утерять какой-нибудь древний секрет ремесла, а потом его снова найти.

Жизнь в условиях застывшего, неподвижного времени нам даже трудно себе представить, настолько мы привыкли за несколько веков к идее прогресса, прониклись убеждением, что будущее обязательно решит все так называемые вечные вопросы и человек будет счастлив.

Люди, жившие в эпоху неподвижного времени, не возлагали на будущее никаких особых надежд, наоборот, в будущее они смотрели со страхом, так как по опыту своей жизни знали, что даже в ближайшем прошлом, в детстве, было лучше — ярче зеленела трава, мир как-то был интереснее и неожиданнее. Старики же определенно свидетельствовали, что в их прошлом было еще лучше и люди жили дольше, и молодежь была почтительнее, и справедливости было больше.