Читать «Жизнь Мухаммеда» онлайн - страница 62

При доме был «сад» — росло большое абрикосовое дерево, в тени которого стояла легкая беседка, в некотором роде роскошь в безводной и знойной Мекке, показатель зажиточности Хадиджи, одноэтажный глинобитный дом которой в остальном был ничем не примечателен.

Сорокалетняя Хадиджа вряд ли рассчитывала и в третьем браке испытать радость материнства. И тем не менее любовь и судьба сотворили с ней небольшое, но вполне реальное чудо — наградили ее на закате дней прямо-таки исключительной плодовитостью.

Первым, ко всеобщей радости, родился мальчик, которого назвали аль-Касим, и казалось, пожелание, данное новобрачным на свадебном пиру, — «с сыновьями, но без дочерей», начинает сбываться. В связи с рождением сына мекканцы стали называть Мухаммеда новым именем — Абуль-Касимом, отцом Касима; такое прозвище было и почетнее и приятнее, чем простое имя, данное при рождении. Но радость была недолгой — года через два аль-Касим умер, повергнув Мухаммеда и Хадиджу в глубокое горе.

После аль-Касима Хадиджа родила четырех дочерей — Рукайю, Зайнаб, Умм Кульсум и Фатиму, а затем снова мальчика — его назвали Абдаллах в честь отца Мухаммеда, а может быть, и выражая этим именем благодарность судьбе. Однако и предусмотрительно выбранное имя не помогло — мальчик прожил еще меньше, чем аль-Касим, он жил так мало, что мекканцы не успели наградить Мухаммеда новым почетным прозвищем. Та же участь постигла и ат-Тахира, седьмого по счету ребенка и третьего сына Мухаммеда — он умер в младенчестве, своим рождением на короткое время вселил надежду в сердца Мухаммеда и Хадиджи, а затем угас, оставив после себя тоску и горе на долгие годы. Мало сказать — на долгие годы — навеки, навсегда, ибо это был последний ребенок, которого родила Хадиджа, она была по-прежнему красивой, цветущей и здоровой, она по-прежнему пользовалась глубокой и чистосердечной любовью Мухаммеда, но ее время рожать и кормить детей грудью истекло.

Для Мухаммеда это означало, что надежда иметь сыновей не сбылась, сыновей у него не будет, почти наверняка уже никогда не будет. Вновь судьба обошлась с ним жестоко и несправедливо, да, несправедливо, ибо он ничем не заслужил такой немилости, такого несчастья и такого позора — не иметь сыновей. Он слишком любил Хадиджу, чтобы привести в дом еще одну жену или взять себе наложницу, у него и в мыслях не было так унизить и обидеть Хадиджу, он не хотел этого, да, пожалуй, и не мог. Все-таки дом, в котором он жил, был домом Хадиджи, и, рассуждая по совести, он не должен был распоряжаться в нем как единовластный хозяин, это было бы несправедливо, неправильно.