Читать «Квартирная развеска» онлайн - страница 40

Мы пили чай в теплой, необычайно уютной петербургской квартирке, чудом угнездившейся в недрах одной из «хрущоб». Кое-что из вещей Екатерины Константиновны, пока отбывала она срок в лагере, хранилось у друзей; что-то потом, после возвращения в Ленинград, должно быть, купила она в антикварном магазине, тогда их было много, в них можно было наткнуться на несожженное в блокаду, не реквизированное, не украденное кресло прабабушки или дедушкин секретер. Было ли в ее нынешнем доме что-нибудь из квартиры отца на Маяковского, мне неизвестно.

Мы стали читать стихи, и Светлан, и я. Чтение длилось около часа, Екатерина Константиновна была великолепная слушательница.

Она сказала:

— Как далеко вперед ушла поэзия со времен Серебряного века!

— Далеко? — переспросил Светлан.

— Очень многое изменилось, — отвечала она. — Темы, размеры, ритмика, система образов...

Мы откланялись, вышли в темные кварталы, было холодно, неприкаянно, ее прелестная улыбка осталась с нами.

Вечерний заблудившийся трамвай, до которого мы сначала брели, потом долго ждали на остановке, прокладывал путь сквозь тусклые огни петербургских мандельштамовских ночных фонарей. Впереди, за лобовым стеклом оконца вагоновожатого, по траектории стрелы ночного взгляда маячила то Москва, то имение под Винницей, где Катенька Скачкова появилась на свет, то — за первым поворотом — волжская волна, где погиб под Сталинградом и был похоронен на Мамаевом кургане сын Екатерины и Бенедикта Кирилл; а в соседних граненых оконцах маячил Североуральский филиал ГУЛАГА, потом послелагерные Сосьва, Осташков, Луга, Рыбинск, Сиверская; а задние стекла вагона за вторым и третьим поворотами обращались то к расстрельным могилам Левашовской пустоши, то к кабинету следователя, сообщившего Екатерине Константиновне, что муж приговорен к «десяти годам без права переписки», все уж знали, что это расстрел, следователь сказал — можете подыскать себе другого мужа, и отвечала она: я с мертвыми не развожусь; то к допросным, где в одном из страшных закоулков переводчице Тагер устроили очную ставку с седым безумным бормочущим невесть что запытанным Бенедиктом Лившицем; а когда запереезжали мы через Неву, заплескались волны под веслами лодочки, на которой катал юную невесту свою Бенедикт в дни любви; и, куда ни глянь, в любую сторону географического пространства либо исторического времени — или безвременья полного — как далеко, как далеко, неоглядные дали.