Читать «Неизвестная пьеса Агаты Кристи» онлайн - страница 60

Помнится, Данилыч говорил: «В самолете я чувствую себя белой мышью, которую в коробочке перевозят из одной лаборатории в другую». Данилыч умел сказануть! Лет шестидесяти, загорелый дочерна, сухой, жилистый, с резкими чертами лица, он напоминал некую скульптуру, высеченную ветром и временем в скале. И шар его назывался «Эолова арфа». Данилыч придумал какую-то штуку, которая в полете при порывах ветра издавала странные звуки, напоминающие клики журавлиной стаи. Господи, какая же тоска брала Женю, стоило ей услышать, как поет «Эолова арфа»! И почему-то делалось до невыносимости жаль этого не молодого уже человека, у которого ничего в жизни не было — ни дома, ни семьи, ничего, кроме шара и полета.

И Данилыч был счастлив этим одиночеством. Если бы мог, он, наверное, никогда не спускал бы на Землю свою «Эолову арфу», вечно ловил бы ветер в высоте. Конечно, бессмертные боги жестоко подшутили над ним, заключив душу птицы небесной в человеческое тело! Вот и Лев такой же, вдруг осознала Женя. Какой он Лев — его следовало бы назвать Орлом, Ястребом, Журавлем — кем угодно. Ему тоже нельзя было рождаться человеком, потому что главное для него — стихия небес.

Вот если бы у «Вавилона» — так назывался шар Льва — была большая-пребольшая корзина, в которой можно устроить двух-, а еще лучше — трехкомнатную квартиру с просторной кухней, населить эту корзину детьми, кошкой и собакой, Женя, наверное, вполне могла бы провести жизнь там. Беда только, что в этом случае Лев непременно надул бы себе маленький, отдельный шарик, на котором пускался бы полетать в гордом одиночестве. Сперва неподалеку, в пределах видимости, а потом… Потом, в один прекрасный день, вовсе улетел бы — и не вернулся, оставив докучливое семейство дрейфовать по воле воздушных волн. Ему никто не нужен, поняла Женя с беспощадной ясностью. Всем другим ребятам их семьи так или иначе нужны. Саше Баринову нужна его Татьяна, которая летает с ним вместе… правда, у Татьяны остаются на Земле трое детей, и после каждого выступления Бариновы мчатся домой, в Москву. А Лев — это Данилыч в молодости, сбросивший на Землю весь балласт в виде любви, семейных радостей (и огорчений!), брезгливо освободившийся от этой суеты. Ну а того, что вместе с балластом вылетела за борт любимая и любящая женщина, он даже и не заметил.

«Так что лети, Женька, теперь сама, — решительно сказала она себе. — И не оглядывайся на прошлое! Как там в сказках: „Не оглядывайся, не то окаменеешь!“»

— Через несколько минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города Хабаровска. Просьба застегнуть привязные ремни и воздержаться от курения. Температура в городе плюс двадцать шесть градусов…

Женя покачала головой. Грушин-то стращал, что полет до Хабаровска очень трудно выдержать. Глупости какие. Она даже не заметила, как прошло время. Вернее, пролетело!

На Дальнем Востоке авиация — основное средство связи как с Большой землей, так и с малой, всякими там чукотками и камчатками, и сколько ни дорожают билеты, аэропорт Хабаровска остается кипящим муравейником. С ошеломляюще-синих небес палит солнце невиданной яркости, жаркий ветер вздымает волосы…