Читать «Неизвестная пьеса Агаты Кристи» онлайн - страница 46

— В каком смысле? — настороженно поднял голову Грушин.

— Аделаида вопрошала: «Кто следующий?» И сама себе отвечала: «Я».

— Это почему?!

— А по сюжету пьесы. Первым рассказывал в спектакле свою историю Драчун, потом Гонщик, потом Ковбой, потом Жокей — и, наконец, Хозяйка. Аделаида не сомневается, что следующая очередь — ее. Говорит: «Мне суждена смерть от воды, как Бастинде».

— Это еще кто? — озадачился Грушин. — Тоже из спектакля?

— О господи, голубчик, ты где рос, какие книжки читал? — изумилась Женя. — Бастинда — это злая колдунья, владычица Фиолетовой страны из «Волшебника Изумрудного города». — И заломила руки: — Триста лет я не умывалась, не чистила зубов, пальцем не прикасалась к воде, потому что мне была предсказана смерть от воды. И вот пришел мой конец! Пф-ф-ф!

— А потом что? — с искренним интересом спросил Грушин.

— Потом она превратилась в грязную лужицу, в которой стояли серебряные башмачки. Да, да. Можешь мне поверить, я в детстве эту книжку двадцать восемь раз прочитала.

— Впечатляет! — протянул директор «Агаты Кристи». — Но если Аделаида всерьез убеждена, что она — следующая жертва, то чья же именно?

— Смерти. Смерти! Той самой, которую они когда-то оскорбили. Над которой надругались. И которой отдал свою жизнь Иван Охотников — в обмен на отмщение, — тихо сказала Женя.

Грушин мгновение смотрел на нее молча, потом встал и открыл дверь в приемную:

— Эмма, у тебя что-нибудь есть типа валерьянки, элениума?

— Тебе плохо, что ли? — обеспокоенно приподнялась Женя, и Грушин скомандовал в приемную:

— Пока отменяется.

— Слушай, давай договоримся, что никто из нас не сошел с ума, — устало проговорила Женя. — И никто из нас не верит в призраков, явившихся с того света, во взбунтовавшуюся космическую субстанцию и в идею Смерти, которая приняла отрицательно-материальный облик. Все это очень красиво, насчет отмщения взбешенной гармонии, но я сама — сама! — видела того человека, который застрелил Неборсина. Да, человека, вполне реального человека. И я не я одна, насколько нам известно. Посмотри хотя бы показания Гулякова. Предположим, у меня были глюки, и мне померещилось, будто карающая десница судьбы приняла облик человека. Но чтобы глюки были у бомжа…

— Ого! — присвистнул Грушин. — Как раз наоборот: он скорее разглядел бы целый полк зелененьких человечков, чем того мужика. Я заново просмотрел его показания. Высокий худощавый мужчина лет пятидесяти. Седые волосы, четкие черты. Я обратил внимание на фразу: «С таким профилем только на медаль!» Держался совершенно спокойно. Гуляков даже не сразу заметил, как он приблизился к обочине. Только что не было — и вот стоит, машет руками синему «мерсу». А потом он увидел, как Неборсин дернулся — и завалился к дверце. Убийца медленно пошел к рощице и как бы растаял в ней.

— Это и я видела, — задумчиво подтвердила Женя. — Он как бы растаял — вот именно.

— Опять? — свел брови Грушин.

— Сумерки, деревья… оптическая иллюзия.

— Но пуля, пробившая голову Неборсина и застрявшая в дверце, — не иллюзия.