Читать «Время культурного бешенства» онлайн - страница 70

— Да, мужичина ты хитрый, натура крестьянская, закрылся, как летучая мышь крылом, тебя не разглядишь, что ты там сделал. Только знаешь, это одним мудакам интересно. Ты думаешь, ты подлинник сделал? Нет, ты сделал копию, потому и ставишь дымовую завесу. А подлинник далеко, сам знаешь. Но ты видел подлинник, вот в чем дело. Что художник сделал — неважно, важно только одно — что он увидел. Ну давай же, колись, расскажи, что видел! Все равно ведь расскажешь, все в конце концов говорят. Это и ежу ясно, почему ты темнишь — чтобы полтораста лет все ахали — а что он этим хотел сказать? А вот это как раз — тьфу! Что художник хочет сказать — всегда херня, это я и по себе знаю. Это слушает только мудак, кому один путь — на помойку. А вот то, что ты видел — оно дорогого стоит. Расскажи — и станешь бессмертным, расскажи — будешь гений. Все равно докопаюсь, я тебя, как динозавра, по позвонку из жопы восстановлю, как Ивана Грозного по черепу! Ну, давай же, Малевич, колись, докажи, что ты гений!

Виконт добрых три часа обхаживал Малевича, то пытаясь его перехамить, то к нему подольститься, то взывая к его разуму. Слыша почти непрерывное невнятное бормотание странного посетителя, да еще время от времени скрип зубов, старушка смотрительница переставила свой стульчик, чтобы все время держать Виконта в поле зрения, и уже стала прикидывать, не пора ли вызвать охрану. Но Малевич к этому времени своим упрямством и гонором так допек Виконта, что тот решил с ним распрощаться:

— Ну и ладно, сиди в своей заднице, а мне ты уже надоел! Но ты не бзди, Малевич, я к тебе еще зайду!

Виконт вознамерился было сходить еще в Русский музей, поглядеть на тамошние варианты «Квадрата», но на следующий день рассудил, что на Малевича насмотрелся достаточно, а время, в танковом смысле, не ждет, — и приступил к работе. Прислонил свой железный квадрат к стене, зафиксировал его на всякий случай гвоздями, приладил освещение, и, чтобы вверх не тянуться, устроил помост.

Работалось хорошо, легко. Время от времени, пока подсыхала краска, Виконт пропускал одну или две рюмки водки и снова брался за кисть, по привычке бормоча что-нибудь:

— Не такой уж ты и вредный, Малевич… Только дури в тебе многовато. Не совался бы ты в черные дыры, не пилил бы сук, на котором сидишь. Новую Вселенную тебе захотелось! И чтобы в небесах парила вывеска: «Вселенная имени Казимира Малевича». А Вселенная будет устроена, как большая психушка, и ты будешь в ней главным врачом? Так вот, хер тебе. Не будет новой Вселенной. Во всякой Вселенной есть служба безопасности, и в нашей, будь спок, тоже.

Время от времени заходил Марат. Приносил сигареты, еду и водку. И Виконт позволял ему посидеть, посмотреть, как он работает, но недолго, потому как с Маратом легко запить.

— Вот ты считаешь, Малевич — безумный гений, — втолковывал Виконт другу. — А я не спорю, он и есть гений. Только безумие — не всегда удача, даже для гения. Если есть в тебе вибрация, назови, как хочешь, хоть космическая, надо знать, что и как на нее откликается. Думаешь, я крутой, вон какое создал прекрасное… — а людей блевать тянет. Так у него и с железом вышло, натуральнейшим образом наобум. Откликнулось, да по-дикому. Как слепой в канализационный колодец свалился. О душе железа он и понятия не имел. А железо — тварь сложная. Уважения требует, спешки не любит. Уважает силу и ей подчиняется, если с правильным подходом, а дурного силового наезда не терпит. И еще: железо — стихия нервная. Взбаламутил его твой Малевич, и вон что творится. Потому что он сделал копию. А мы попробуем создать подлинник.