Читать «Предвестники викингов. Северная Европа в I-VIII веках» онлайн - страница 192

Параллельно с этим существует давняя, равная по возрасту сомнениям в истинности позитивизма, тенденция тотального скептицизма по отношению к историческому прошлому — скептицизма, прямо пропорционального по своей мощи удаленности эпохи-объекта от исследователя. Позиция, выражаемая старой формулой «мы знаем только то, что ничего не знаем. Иные не знают и этого», во всех отношениях достойна, по крайней мере, внимания, однако является с научной точки зрения тупиковой, а в сфере популяризации информации ведет, в частности в рамках исторических дисциплин, к откровенной «фоменковщине» и фактическому разрушению прошлого.

Разумеется, этот биполярный комплекс ощущений весьма субъективен. Единственная проблема, им порождаемая, заключена в том, что отдельным поколениям приходится работать в периоды, им осложненные «в особо крупных размерах». Однако противоречия — рано или поздно — преодолеваются, замещаясь новыми. Возможно, исследование культур прошлого стоит на пороге нового позитивистского бума; возможно, развитие пойдет принципиально иным, «третьим» или «четвертым», путем. Остается, в любом случае, объективная реальность.

Объективное или то, что кажется нам объективным. Как представляется, здесь коренится одна из принципиальных развилок, разводящих культурологию и историю на рельсы, не пересекающиеся и не мешающие друг другу, но, напротив, помогающие увеличить прохождение информационных «грузопотоков». В конечном счете, объективность гуманитарного знания всегда однобока, что обусловлено крайней необъективностью самого инструмента исследования — человеческого сознания. В еще большей степени субъективный подход проявляется в отношении к тому, что трудно перепроверить и (по крайней мере, пока) невозможно вернуть, то есть к прошлому. Но так ли уж это страшно? Ведь прошлое постоянно присутствует в нас и вокруг нас. Чрезвычайно емко охарактеризовал этот феномен В. О. Ключевский, отмечавший, что прошлое необходимо изучать «не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, не умело убрать своих следов» (39; 58). Собственно, именно этим оно и волнует, именно благодаря этому и пробуждается настоятельная внутренняя потребность в его изучении и понимании. Традиция — неизменная или прерывная, — связывающая нас прямым каналом или же тонкой и связанной во многих местах нитью с прошлым (сиречь, собственно, культура), — она одна и является подлинно объективной реальностью, и в действительности ничего иного просто не существует. Образ прошлого — более или менее ясный, более или менее научный, более или менее честный, наконец — единственное, с чем мы можем реально иметь дело. Он возникает при преломлении комплекса источников в индивидуальных сознаниях и, порой весьма сложными путями, проецируется в сознание массовое, где имеет тенденцию изменяться уже по своим собственным законам, проистекающим из объективных характеристик массового мышления.

источник

↓

научная интерпретация

↓

«миф» массового сознания