Читать «Парагвайское чаепитие» онлайн - страница 6

Пауло всё это время размеренно кивал, будто отлично понимал, о чем мы говорим. Впрочем, он, наверняка, знает эту историю получше меня.

— В Добровольческой армии с начала восемнадцатого года, — продолжал рассказывать переводчик, — при генерале Кутепове Беляев получил должность инспектора артиллерии и полную свободу действий в управлении всем артиллерийским хозяйством. В том же месяце артиллерия Беляева прикрывала отход из Харькова корпусов генерала Май-Маевского.

Я чувствовал, как рассказ затягивает и затягивает нас в прошлое. За ту самую фотографическую пелену.

— Эвакуированы они были двадцать пятого марта двадцатого года из Новороссийска, — Сергей перевел дыхание и отхлебнул лимонад, — на этом, пожалуй, первая часть истории заканчивается и начинается вот эта, — он снова указал на отложенную в сторону белградскую газету.

Пауло при этом кивнул энергичнее и даже отсалютовал нам стаканом.

— Из Новороссийска остатки Добровольческой армии выехали в Галлиполь, затем в Болгарию, в двадцать третьем году — в Буэнос-Айрес, а в двадцать четвертом — в Парагвай. И уже в двадцать четвертом году Беляев опубликовал в белградской газете призыв к таким же, как он, эмигрантам приехать в Парагвай.

Я еще раз взглянул на пожелтевшую газетную полосу. Удивительно, как, вообще, это всё здесь сохранилось.

— Почему из Европы именно в Парагвай? — сам спросил переводчик. — В Европе бывшие российские офицеры, инженеры, врачи устраивались, в лучшем случае, швейцарами или водителями такси. В Парагвае тех же офицеров обещали принять на службу с сохранением воинских званий. Приглашались также инженеры, врачи, ученые, строители. Техническим специалистам было гарантировано жалование в размере зарплаты депутата парагвайского парламента.

Пауло произнес что-то на своём языке, но Сергей не стал переводить.

— Но главная причина была даже не в заработке, — живо продолжил он, — пожив в Европе, Беляев видел разложение русской эмиграции. Они не имели там ни возможности применять свои профессиональные знания, ни какой бы то ни было цели и смысла жизни. На поддержку местных властей тоже рассчитывать не приходилось, это Беляев понял еще в двадцатом году, на греческом острове Лемнос, принадлежащем тогда Англии. Размещенный там, так называемый, лагерь для беженцев являлся, по сути, настоящим лагерем смерти. Впрочем, помощь «союзников» — это отдельная история…

Я вдруг поймал себя на мысли, что не помню, сколько мы уже здесь сидим. Скоро ли приедет автомобиль, приедет ли вообще, и что там делает «гранд» Хуан Антонио…

— Услышав призыв правительства Парагвая, Беляев понял, что это шанс. И не ошибся. Русскими учеными был организован первый инженерный факультет в столичном университете Парагвая, их потомки участвовали в строительстве второй по величине ГЭС в мире, в Асунсьоне четырнадцать улиц названы в честь русских эмигрантов… Но это всё было гораздо позже, после войн.

Сергей отодвинул в сторону газету и достал потрёпанного вида карту.

— Уже в октябре двадцать четвертого года, по заданию Министерства обороны, Иван Тимофеевич со своими товарищами направляются в район Чако-Бореаль, междуречье рек Парагвай и Пилькомайо, для исследования малоизученной местности и проведения топографической съёмки.