Читать «Тревожные сны» онлайн - страница 96

— Сергей Владимирович…

Слова, прозвучавшие прежде, чем что-то шевельнулось в голове, отчаянно прошептав:

«Не надо!»

Не надо…

Не потому, что ее не услышат. В удивительно тихой комнате не было жизни… Ни скрипа пера. Ни шороха бумаг. Ни запаха кофе…

Стул, отодвинутый от стола. Не слишком далеко… Неудобно работать, но на столе все было слишком аккуратно. Он не собирался ничего писать.

Сидя на стуле, мужчина смотрел в одну точку. Не раскладывал бумаги. Не искал настойчиво уходящую мысль. Не читал… Думал о чем-то? Скорее всего, его мучила все одна и та же мысль…

Это было непонятно. Непривычно… Время теперь не текло, расписанное по часам и минутам. Осоргин даже не повернул головы. Не поднялся навстречу, услышав ее голос…

Подойти. Обнять… Не важно, о чем он думал, смотря не на нее. Ведь это была не задумчивость. Она чувствовала… Это скрежетало по сердцу, подобно острому морскому камню, царапающему стекло. Тогда она бы смогла услышать… сказала бы сама, что это не конец.

— Сергей Владимирович…

— Что вам нужно?

Безразличие. Столько безразличия, что его хватило бы на каждое сказанное ей необдуманное слово. Чтобы умыться им с головой…

Не стала подходить. Смотря на него и не веря. Не узнавая…

«Все обойдется. Мы справимся. Мы выдержим…» — несколько слов, изменивших бы все… Сказать. Она должна была просто сказать…

— Что с моей горничной?

Посреди этой тишины. Пожалуй, самый глупый, самый неуместный вопрос.

— Я ее уволил.

А что она ожидала услышать?

— Зачем…

Впервые посмотрел на нее. Как на душевнобольную…

— Она передавала записки от моей жены к ее любовнику. Достаточный повод?

Алиса сделала шаг назад. Он никогда не ставил в вину ее измену… Никогда прежде. Но больно стало не от этих слов. А от того, как они были сказаны. Сухо. Жестоко…

— Зачем вы это говорите… Я поступила плохо. Перед Богом, перед вами, перед собой…

— Оставьте в покое себя и Бога. Вопросы вашей веры касаются исключительно вас. О себе же вы не прекращали думать ни на одну минуту. Перестаньте же говорить об этом хотя бы теперь…

Не повышал голос. Не сглаживал углы. Не успокаивал.

— Что я сделала? К чему все эти упреки? — ее голос срывался. — Вы хотите разрушить все то, что у нас теперь есть? И тогда, когда наш сын…

— Мне все равно. — Он повернулся к ней. И Алиса на секунду перестала дышать. Погасшие теперь уверенность, решимость в его глазах, прекратившие свою борьбу. Столько отчаяния, отчаяния такого живого, такого острого и отравляющего медленно и неотвратимо, Алиса не видела никогда… Он был сломлен…

— Знаете, впервые в жизни мне все равно. Никогда не думал, что это может произойти… — мысли вслух. Просто, чтобы не сойти с ума. — Разрушить то, что у нас есть? А что у нас есть? По мне, так ничего, — неопределенный жест. Он не жалел ее. Слова, острыми ледяными осколками пронзавшие насквозь. Алиса даже не пыталась остановить это…