Читать «Тревожные сны» онлайн - страница 57

— Никогда бы не подумал, что подобный стиль может принадлежать мужчине.

— Вы говорите о «Бедной Лизе»? Я люблю эту повесть. Мне кажется, он пишет достаточно… проникновенно.

— Вам нравится наблюдать за тем, как страдают другие люди? — в его словах сквозило непонимание. Внимательный, испытующий взгляд…

— Но… с чего вы так посчитали? — Алиса смотрела на мужа с удивлением.

— Я знаком с содержанием сего произведения. И, если честно, не могу разделить вашего восторга. Возможно, я чего-то не понимаю, но, в таком случае, быть может, вы мне объясните, какой интерес люди находят, наблюдая за страданиями девушки, в конце самым безрассудным образом закончившей свою недолгую жизнь?

Алиса замялась. Разговор выходил крайне странным. Какое ему дело до того, что она читает? В любом случае, вряд ли он сможет это понять.

— Алиса, я же тебя не допрашиваю. Мой интерес вполне искренен: что ты в этом нашла?

— Я не знаю, почему вы осуждаете ее. Она искала любовь, пыталась создать свое счастье… Разве в этом ее вина?

Осоргин вскинул бровь, пожав плечами.

— Не думаю, что можно построить свое счастье на страданиях других. А тем более, по своей воле пытаясь уйти в мир иной…

— Вы осуждаете ее поступок? — глаза Алисы заблестели. Отчего-то даже столь невинный разговор пробуждал в ней целую бурю различных чувств, — А что же ей еще оставалось? Девушка лишилась всего, что ей было дорого. Как могла она продолжать жить, потеряв не только любовь, но и свою честь? Среди тех, кому нет дела до чужих чувств…

Сергей Владимирович пристально смотрел на жену, говорившую вдохновенно и страстно.

— Сударыня, — его голос был ровным и спокойным, — вы хотя бы представляете себе, как выглядит утопленник? Почему-то мне кажется, что многие склонны считать утонувшую женщину схожей с мифической русалкой. Бледная кожа и струйка крови, стекающая по щеке… Скажу вам, что эти представления совершенно отличаются от того, что существует в реальности. Поверьте: зрелище далеко не из приятных. Думают ли люди, сводящие счеты с жизнью о том, какую память они оставят после себя, я не знаю. Но, если бы хоть на секунду задумывались, тех, кто превозносит самоубийство, было бы в разы меньше.

— Неужели вам совсем не жаль ее? — Алиса, опустив голову, мяла в руках кончик пледа.

— Нисколько. А вот ее матери — у нее ведь, если мне не изменяет память, осталась в живых старая мать — я искренне соболезную. Воспитывать дочь, вкладывать свою душу, делать все для ее счастливого будущего, а потом узнать… что она бросилась с обрыва в реку из-за каких-то безумных идей. Что ж… Довольно жестоко, не находите?

— Вы называете ее чувства безумными идеями… — Алиса подняла голову. Глаза предательски заблестели… — Почему любовь кажется вам чем-то противоестественным? Можно не быть романтиком, но… но нельзя же жить, руководствуясь исключительно сухим рассудком!

— Вы плохого обо мне мнения, — улыбка грустная… — Но мне всегда казалось, что любовь — это все же несколько большее, чем красивые слова и стремление к физической близости… Хотя, вполне возможно, что в двадцать два года все рассуждают подобным образом… Поверьте, через некоторое время осознание того, насколько все эти метания и переживание малозначительны, все же придет… Алиса, если наш разговор тебя задевает, я могу не затрагивать эту тему. Мне кажется, ты воспринимаешь все слишком близко к сердцу. Я всего лишь делюсь своим опытом и взглядами… — он посмотрел на женщину, которая отвернулась, продолжая сжимать в руках ни в чем не повинный кусок ткани.