Читать «Небеса на земле. Научный взгляд на загробную жизнь, бессмертие и утопии» онлайн - страница 6

Высший дар — нерожденным быть; Если ж свет ты увидел дня — О, обратной стезей скорей В лоно вернись небытья родное!

Софокл. Эдип в Колоне (406 г. до н. э.)

Где вы были до рождения?

Этот вопрос большинству из нас кажется совершенной бессмыслицей, поскольку, пока не родились, мы не существовали. Та же проблема возникает при попытке представить свою смерть. Попробуйте сами. Что приходит вам на ум? Ваше бренное тело — например, в гробу, в окружении близких и друзей в сцене похорон? Может быть, на больничной койке, где вас одолела смертельная болезнь, или на полу родного дома, на который вы упали, сраженный роковым сердечным приступом? Ни один из этих вариантов — как и любой другой, доступный вашему воображению, — невозможен, потому что нужно быть живым и в сознании, чтобы наблюдать или представлять любую сцену. Вы не сможете мысленно увидеть себя, когда умрете, как не способны представить себя до рождения.

Существование не только предшествует сущности, как заявил Жан-Поль Сартр в одном из основополагающих текстов экзистенциализма. Существование и есть сущность. Нет существования, нет и сущности. Как выразил эту проблему немецкий поэт и философ Иоганн Вольфганг фон Гёте: «Мыслящему существу решительно невозможно представить себе небытие, прекращение мышления и жизни; стало быть, каждый из нас, сам того не ведая, носит в себе доказательство бессмертия». Зигмунд Фрейд размышлял о смерти в аналогичном ключе: «Мы не можем вообразить свою смерть; всякий раз оказывается, что мы пережили самих себя в качестве зрителей».

Чтобы испытывать что бы то ни было, нужно быть живым, поэтому невозможно получить личный опыт смерти. Однако мы знаем, что она реальна, поскольку каждый из сотен миллиардов живших до нас людей умер. Парадокс.

Парадокс смертности

В ныне классической, удостоенной Пулитцеровской премии книге 1973 г. «Отрицание смерти» антрополог Эрнест Беккер описывает двойственность положения человека в природе:

…в звездной выси и в то же время заключенный в перекачивающее кровь, заглатывающее воздух тело, некогда принадлежавшее рыбе, о чем свидетельствуют остатки жаберных дуг, — человек буквально расколот надвое. Он сознает свою чудесную уникальность, выделяющую его из природы и возносящую на недосягаемую высоту, однако возвращается в землю, чтобы слепо и бессловесно сгнить и исчезнуть навеки. Это ужасающая дилемма, в которой и с которой мы вынуждены жить.

Вправду ужасающая? Не для меня, но для многих. Например, в книге «Бессмертие» британский философ Стивен Кейв утверждает, что попытки разрешить парадокс между осознанием собственной смертности и невозможностью представить небытие вылились в четыре интерпретации бессмертия.

1. Вечная жизнь: «Как все биологические системы, мы стремимся избежать смерти. Мечта о вечном бытии — физическом — в этом мире является первичной концепцией бессмертия».

2. Воскрешение: «Вера в то, что, несмотря на неизбежность физической смерти, мы сможем физически восстать из нее в телах, которыми обладали при жизни».