Читать «Небеса на земле. Научный взгляд на загробную жизнь, бессмертие и утопии» онлайн - страница 110

Наконец, крионицисты, трансгуманисты, сингулярианцы и адепты переноса сознания — все они выглядят утопистами. Эту тему мы исследуем в следующем разделе книги, посвященном погоне за совершенством и вопросу о том, почему, как и погоня за бессмертием, она оказывается безрезультатной.

Часть III

Все наши вчера и завтра

Надежда в нашем сердце, как звезда; Благословенье в будущем всегда, На родину в томлении спеша, Иную жизнь предчувствует душа. Индеец бедный Бога в облаках Находит и в чуть слышных ветерках; Он гордою наукой не прельщен, Блужданьем неземным не совращен; Однако же знаком он с небесами, Которые за ближними лесами.

Александр Поуп. Опыт о человеке (1734)

Глава 9

Все наши вчера. Прогресс, упадок и притягательность пессимизма

Бесчисленные «завтра», «завтра», «завтра» Крадутся мелким шагом, день за днем, К последней букве вписанного срока; И все «вчера» безумцам освещали Путь к пыльной смерти. Истлевай, огарок!

Уильям Шекспир. Макбет, акт 5, сцена 5

«Если бы вы должны были выбрать время своего рождения, любой момент в истории человечества, и не знали бы заранее, какой будете национальности, какого пола и экономического положения», какой период вы бы предпочли? Палеолит, когда люди жили крохотными группами и племенами? Как насчет неолита, когда возникло скотоводство и родилась цивилизация? Может быть, вы остановились бы на Древнем Египте, Греции или Риме и возникновении современных политических, экономических и военных институтов? Или вам по душе Средневековье с его религиозными ритуалами, благородными рыцарями и аристократическими манерами? Как насчет елизаветинской Англии — пьесы Шекспира, протестантская Реформация — или колониальной Америки, где борьба за права породила свободу, равенство и братство? Интересно было бы увидеть Промышленную революцию в Англии и Америке или всплеск изобретательства конца XIX в., подаривший нам телефон, автомобиль и другие изобретения, изменившие жизнь? Может быть, вам понравились бы мирные годы в преддверии Первой мировой войны или «ревущие двадцатые» сразу после нее? В 1930-х гг., когда собирались тучи, разразившиеся Второй мировой, можно было прожить ярко, а может, вас притягивает десятилетие 1950-х, когда нация, вера и семья еще не были пустым звуком?