Читать «Павлов. Тайна расстрелянного генерала» онлайн - страница 76

На этот раз вызов из Кремля касался одного Тимошенко, но нарком сразу же оговорил по телефону с Поскребышевым возможность присутствия Жукова. Поскребышев не возражал. А это значило, что вопрос обговорен заранее с хозяином.

Просторный сталинский кабинет со сводчатым потолком и светлыми дубовыми панелями на стенах был хорошо знаком наркому и увязывался, главным образом, с событиями благоприятными и радостными — назначениями, повышениями. Поэтому он входил в кабинет без трепета, который был присущ многим. Может быть, даже начальнику Генерального штаба. Правда, потом, под пристальным взглядом хозяина, куда-то уносился потолок и уплывали светлые панели. Ума и нервов хватало только на короткие утвердительные ответы. Жуков же, наоборот, как бы осваивался и крепчал, отвечая на давящий сталинский взгляд сопротивлением и смелостью.

Несколько минут пути от наркомата до Кремля спрессовывались в мгновения. Тимошенко без конца проигрывал в мозгу варианты предстоящей встречи, первых слов, вопросов. И, несмотря на огромный опыт, почти никогда не угадывал. На всякий случай надо было держать в голове проблемы снабжения, перспективы оснащения армии новой авиационной и артиллерийской техникой, танками. Он плохо запоминал цифры и временами чувствовал себя неуверенно. И тут Жуков был незаменим.

В узкой приемной приподнялся в знак приветствия неизменный секретарь Сталина, маленький человечек с лицом, похожим на печеное яблоко. Это был знаменитый Поскребышев, чье имя наводило ужас, открывало невиданные возможности, заставляло трепетать. На вытянутом безбровом лице Тимошенко изобразилась дружественность. Жуков едва кивнул.

Наконец — главное!

Заветная дверь. Военные вошли, теснясь и не чувствуя друг друга.

Сталин сидел за столом. И все внимание устремилось к нему. Потом, боковым зрением, Тимошенко заметил Молотова. При внезапных вызовах, таивших в себе угрозу, он предпочел бы скорее Ворошилова. Но выбирать не приходилось. Обычно Молотов не высказывал своих соображений по военным вопросам. Но затронутые Сталиным проблемы крутил-вертел до изнеможения, готовился заранее. «Железная задница», как звали Молотова в элитарном кругу высшего руководства, был этим усердием знаменит.

Но вот Сталин оторвал взгляд от стола. Приветствия не занимали его внимания, и он едва выслушал рапорт наркома. Пройдясь по кабинету, он неторопливо раскурил трубку и, обернувшись к стоящим навытяжку военным, спросил:

— Как дела на границе?

Это был простой вопрос, и Тимошенко отрапортовал без запинки:

— Немцы продолжают стягивать навстречу нам крупные силы.

— А как обстоит дело у нас?

— Граница всемерно укрепляется, товарищ Сталин. К началу июля в Киевском и Западном округах будет сосредоточено пятьдесят шесть стрелковых дивизий.

— В-в-в июле — это не п-поздно? — спросил негромко Молотов. Наркоминдел сидел за длинным зеленым столом, где проходили заседания Политбюро. Он даже место выбрал дальнее, зато свое.

Голая голова наркома стала пунцовой.

— Армия готова отразить любое нападение врага.