Читать «Павлов. Тайна расстрелянного генерала» онлайн - страница 57

От Ленкиных каблуков Надя несколько раз уворачивалась. Но грабастые пальцы рыжей воительницы настигали ее всюду. Вцепившись в Надины волосы, Верка старалась повалить ее на траву. Первое время это не удавалось, хотя пронырливая Ленка и толстуха Манька Алтухова со своим весом теснили городскую разлучницу и хотели столкнуть в овраг.

Уворачиваясь от них и отступая, Надя в конце концов упала на траву и покатилась по склону, увлекая рыжуху за собой. Для Нади падение обошлось благополучно, а Верка навалилась боком на скрытый в траве пенек, охнула и выпустила волосы соперницы. Надя успела ухватиться за тонкий высохший ствол орешника. Верка, опомнившись, прыгнула на нее и поволокла дальше вниз. Палка сломалась, но осталась в руке. И когда на дне оврага разъяренная Верка опять начала нападать, удар палкой заставил ее попятиться. Ярость во взгляде потухла, появился страх. Боль в руке отрезвила. А палочные удары сыпались еще и еще.

Подружки Веркины, не решаясь приблизиться, искренне возмущались наверху:

— Глянь, чо делает! Глянь, чо делает! А?

Как будто то, что делали они перед этим, валтузя слабую городскую бабенку, было законно, правильно и даже очень благородно. Возмущение свое они раскидывали пригоршнями, только ни одна не решилась спуститься. Дождались, пока Верка, путаясь в разорванном подоле, пустилась наутек.

Надежда поднялась по другому склону, выходившему на святой колодец. Никто ее не преследовал. Возле колодца она умылась, стерла кровь.

Ни дороги своей, ни слез пролитых она не хотела помнить. Все переплавилось в какое-то слепое чувство отчаяния, которое она запрятала в самый дальний и темный уголок души.

— Чегой-то с тобой? — поинтересовался на другой день Иван.

Стараясь не выдать своих чувств, она смотрела на Ивана прямо, сквозь закипающие слезы:

— Подружки твои, стервы.

Она ждала, что ее защитник расправит могучие плечи и отправится наводить порядок.

Ничего подобного не случилось. Иван остался спокоен, даже равнодушен. Это была страшная минута.

— Небось, Верка Мозжухина подбила, — беззлобно произнес он, будто участие Верки оправдывало других подружек и саму рыжуху.

— Уж не знаю, кто подбил, — сказала она дрогнувшим голосом. — Но старались все одинаково.

Иван развернул ее к свету.

— А у тебя брови красивше стали, — сказал он. — А глаза? Глаза-то целы? Да ты у меня просто красавица.

Иван смеялся, а Надя плакала.

* * *

Событие, никак не отмеченное Иваном, имело, однако же, дальние последствия. Меньше всех нажилась на этом Меланья. Где бы ни случилось ей быть — на скотном, в клубе, в продуктовой лавке, — везде она завершала свой рассказ о бабьей драке одинаковыми словами:

— Поделом ей! Ох, поделом!

Но сочувствия встречала мало, отклика не находила, потому что со своей вестью везде опаздывала. И оттого злилась еще пуще. Хотя с Надеждой стала здороваться почтительнее, точно палка с аносинского оврага и по ней погуляла.

Тетка поступила иначе. Узнав о выходке деревенских девчат, она сперва возмутилась, потом начала ругать Надежду. Но быстро опамятовалась: новый повод уберечь племянницу, а заодно избавиться от нее, сам шел в руки. Надеждины родители не подавали о себе вестей. И Людмила Павловна взялась за дело со свойственной ей энергией. Навестила кое-кого из друзей, разведала возможности. И — само собой — уцепилась за самую первую. На лесопилке возле Минска, где работал знакомый прораб, нашлась должность в медпункте. И Людмила подоспела со своим предложением в самый раз. Надежду оформили в один день. Дали временное жилье, что по тем временам, как, впрочем, и по любым, считалось невероятной удачей. Поселили новенькую медсестру в бывшей конторе склада, ветхом домишке со стенами в одну доску и щелями на северную сторону. Известно — сапожник без сапог. Так и лесовики пожалели досок для собственной конторы. Состряпали за час, а просидели целых два года. В жару там еще можно было находиться, но в зимнюю стужу ветер пробивался в щели с таким неистовством, что даже бывалые люди не выдерживали.