Читать «Чёрно-белые сны» онлайн - страница 4

Вползла на небо. Чёрным стал

Твой взгляд колючий, отрешённый —

Холодный, проклятый металл…

И льётся свет луны суконный,

Что у меня тебя отнял.

Воспоминание

Парк опустел, и дорога глотает шаги.

Чувствую кожей холодную, хмурую ночь.

Ветер колдует тревожно, гоня меня «прочь»,

Хлещет дождём с недовольством слепого брюзги.

Держишь прохладу ладони в горячей руке.

Жаром охвачена, сразу сбивается пульс.

Где-то в груди запекло, словно тысячи пуль

Разом вонзились и болью текут по щеке.

Шепчешь: «Не плачь…", но я слышу «прости» между строк.

Вот перекресток, мерцает фонарь на посту.

Я остаюсь. Ты уходишь один в темноту.

Струны надорваны — скалится бешеный рок.

Чужое взяла

Застоялась вода в мрачном старом колодце,

Пахнет гнилью болотной — бедой.

Там терновник кривой (только б не уколоться)

Взял в полон разъярённой ордой

Наши чувства. Стою. Пальцы, вросшие в камень,

Не разжать, не посмею. Губу

прикусила до крови, шепчу (именами)

О прощении небу мольбу.

Откликается эхо протяжно и гулко,

Разливая по стенам «а-а».

Виноватых здесь нет — я себя обманула,

Не проверив, чужое взяла.

Живем?

Раскалённые ножницы злобного взгляда

режут плоть по-живому.

Мысли падают с губ — капли жгучего яда,

А по небу рябому

Проплывают в закате зловещие тучи —

Точно мох буро-рыжий.

Нам сбежать бы туда, затаиться на круче,

Не тонуть в кислой жиже

Обещаний расплывчатых пафосной речи,

Роняющей грех слова.

Но живём, отчего-то судьбе не переча,

Каждый — как пёс дворовый.

А город спит…

А город спит, не ведая о том,

Что завтра дождь занудливо бубня,

Придёт опять, сырым, гнилым холстом

Укрыв его. И в суматохе дня

Утихнет гул дорог и площадей,

Ревущие машины сбавят ход.

А ветер, прирожденный чародей,

Бездарных слов фальшивость унесёт.

Ну а пока глухая темнота

Жуёт луну беззубым чёрным ртом.

Густеют тучи, в небе суета,

А город спит, не ведая о том.

Я снова перелистываю вечер…

Я снова перелистываю вечер.

Сочится с губ то гнев, то горечь слов.

Всё говорил, и крыть мне было нечем —

Не развязать затянутых узлов.

Дешёвые дымили сигареты.

Свеча роняла отблеск на окно.

Твердил, что наши чувства перегреты,

Терпеть нет сил, стараешься ты, но

Не можешь больше, жажда поцелуев

Сменилась кислым привкусом вины,

Что мы с тобою — айсберги. Дрейфуем.

Нас настоящих нет — мы не видны.

Я что-то отвечала, что — не помню.

Рыдало небо, слыша сердца плач.

Бродил во тьме огромных серых комнат

Любви моей безжалостный палач.

Не отражаешься — ты!

Отразились в зеркале: тишина

Поля бездонного, и цветы,

Реки и радуги, и мосты,

Ива застылая и луна,

Что почему-то в ночи бледна,

Облака розовая волна,

Даже свеча с твоего окна,

Лица прохожих, зонты, зонты,

Двери и стены, цветные холсты…

Не отражаешься — ты!

Ах, эта тоненькая нить…

Ах, эта тоненькая нить,

И разорвать её не можем,

И ничего не изменить.

Она — твой шрам на нежной коже.

На этой нити узелки —

Сердца — кровавики — два камня.

Срываем трубки — там гудки.

Над разведёнными мостами

Гуляет ветер ледяной,

Шепчу: «Ответь!» —

но нет ни звука…

И только тени за спиной.