Читать «Набоков в Америке. По дороге к «Лолите»» онлайн - страница 5

Здесь мы видим, как Набоков исполняет еще одно исконно американское пророчество. Оно гласит, что на этих землях установится новый тип отношений между людьми: демократические, искренние, плодотворные. Набоков, хоть и не особо любил Уитмена¹⁰, воплотил в жизнь его завет дружить с обычными людьми, сближаться с простолюдинами. Разумеется, американские энтомологи – совсем не то, что нью-йоркские рабочие образца 1855 года или солдаты Гражданской войны, которых Уитмен выхаживал в госпитале, но все-таки они – настоящие американцы, люди практического склада. Они делают то, что меняет мир, они путешествуют и не боятся запачкать руки. Именно они стали преданными друзьями Набокова.

К Набокову я пришел еще в юности и оставался его читателем полвека. Меня восхищает мастерство отдельных его произведений, в особенности я люблю те, что написаны в Соединенных Штатах, в период, который его биографы называют “американским”, то есть с 1940 по 1960 год. Помню, как несколько лет назад оказался в архиве и увидел там пожилого джентльмена, который сидел напротив меня за столом и, посмеиваясь, читал кипу старых писем. Когда старик ушел обедать, я тайком взглянул, что же он такое читал, и надо же! – это оказались письма Набокова. “Вот что мне хотелось бы прочесть, – внезапно понял я, разочарованный рукописями эпохи Гражданской войны. – Эти письма должны лежать на моей стороне стола”.

В поисках следов Набокова я проехал не одну тысячу миль по востоку и западу США: я старался выяснить, где он останавливался, что видел, с кем водил дружбу, на какие горы взбирался. В Афтоне, штат Вайоминг, я обнаружил мотель, который он полюбил летом 1952 года: там почти ничего не изменилось. А на границе национального парка Роки-Маунтин в Колорадо нашел сельскую гостиницу, где они с Верой снимали домик – он стоит по сей день, хотя в нем больше никто не живет. Я не утверждаю, что я был первым из поклонников Набокова, кто, приставив ладонь ко лбу и прижавшись лицом к пыльному оконному стеклу, вглядывался внутрь этой хижины. Вот он, его образ, его тень – бродит по растрескавшимся половицам, ложится на одну из сломанных коек.