Читать «Юные орденоносцы» онлайн - страница 12
Андрей Дмитриевич Жариков
«Ведь тебе только тринадцать годков, — продолжал ефрейтор. — Поди, страху натерпелся… Ты уж попроси командира, чтобы отпустил он тебя домой. Я рубаху тебе сшила.
А мне, родной, тоже досталось от фашистов. Проклятые собрали в селе баб и погнали, словно скот, в Германию. Кормили в дороге жмыхом да сырой свеклой. А били они нас шомполами да плетками. Может быть, и в живых бы мы не остались, если бы не наши солдаты. Спасли нас, родимые, от смерти. Машинами в село привезли.
Колхоз наш пока бедный. Мужиков нет, коней в армию отдали. В поле работают одни бабы да малыши.
Я не работаю. Лежу пластом и кровью харкаю. Это они — изверги, довели меня до могилы. Уж не знаю, выживу ли? Пропиши, сыночек, долго ли еще воевать будешь? А если не пустит тебя командир домой, то служи усердно, начальства слушайся и фашистов бей нещадно. Отомсти им за все наши страдания.
Кончится война — учись на командира. Это тебе завет материнский. Может, и я доживу до тех лет, чтобы на тебя полюбоваться.
Пропиши мне, сынок, сыт ли ты, одет ли, не обижают ли тебя. Под пули не лезь.
Целую тебя крепко. Твоя мама».
— Тут есть приписка, — добавил Левашев и прочел:
«Вовка, это я писал. Мама диктовала. Совсем худо маманьке, сильно хворает. Ну, бывай. Твой брат Виктор».
Фома молча подошел к Левашеву и, взяв у него письмо, гневно сказал:
— Вы слыхали, братцы? Да разве после всего этого можно щадить фашистов? Гнать их и бить беспощадно!
— Правильно! — хором ответили разведчики. — Бить врагов беспощадно!
В тот же день в полку было общее собрание. Гвардии подполковник Лепешкин сам читал для всех письмо Вовкиной матери. Выступили офицеры и солдаты. Все они клялись беспощадно бить фашистов. Тут же коллективно был написан ответ. В письме командир хвалил Володю, рассказывал о его подвигах. Но заканчивалось оно неожиданно для маленького сержанта Валахова: «Будьте спокойны за судьбу вашего сына. Завтра он едет в Москву. Посылаем его учиться в Суворовское училище. Через год приедет к вам на каникулы».
Вовка не знал, радоваться ему или огорчаться. Как поступить в этом случае, подсказал Левашев:
— Приказ есть приказ. Выполняй.
Проводы были сердечными. Солдаты обнимали и целовали своего маленького друга. Подарили ему новенькую шинель с погонами сержанта, сапоги, полевую сумку и компас, трофейные часы, снабдили деньгами на дорогу. До штаба армии, где Володя должен был получить документы, его провожали Фома и Левашев. Всю дорогу вспоминали о минувших боях, говорили о счастливой жизни, которая наступит после войны.
— Мне бы сейчас за плугом походить, — вздыхал Фома и с грустью смотрел на свои большие руки, тоскующие по мирному труду.
— А я по ребятишкам соскучился. В школу хочется, — поддакивал Фоме бывший учитель Левашев.
За разговорами не заметили, как подъехали к штабу. Кругом ходило много офицеров. Маленький сержант еле успевал приветствовать их. Мимо прошел генерал. Володя вытянулся в струнку, поприветствовал его. А генерал прошел мимо и внимания не обратил.
— Не порядок, — пошутил Фома, — Все же ты гвардии сержант, а генерал тебя не заметил.