Читать «Три дочери» онлайн - страница 60

А Оля все продолжала бежать, – на последнем дыхании, на остатках сознания и своей собственной жизни, греясь только надеждой, теплившейся в ней и больше ничем – все-таки добежит до дома, до матери, которая живет в коммунальной квартире, в крохотной, как спичечный коробок комнатенке, отогреется там, ототрет прихваченные морозом ноги, руки, щеки, выплачется на материнском плече, а потом спокойно уснет на старой, с недавно перетянутой обшивкой кушетке…

Утром проснется и забудет прошлое вместе с бесноватым Изгешем, как дурной сон.

Не дотянула Оля до родного подъезда всего ничего, – метров триста, – решила заскочить в какой-нибудь тамбур, отогреться немного, привести в порядок осекающееся рваное дыхание и потом бежать дальше, дернула на себя одну дверь – заперта, переместилась к другой – также заперта…

Стеная, хрипя, перебежала к следующему дому – там такая же картина. И дома сами, так хорошо знакомые ей, сделались чужими, уродливыми, нехорошо искривленными, будто не Сретенка это была, а какое-то незнакомое поселение, расположенное в центре ада, но никак не в Москве.

Оля закричала. Что было силы закричала, ей казалось, что от крика этого в ушах вот-вот лопнут барабанные перепонки, но будет от громкого голоса и польза – мороз приподнимется над землей и снизу повеет теплом, разогретый воздух обдует замерзшие ноги, прибавит ей сил, съест боль, причиненную холодом, и ей действительно сделалось теплее…

Вместо того чтобы бежать дальше, к своему дому, к матери, она присела у одной из дверей, обхватила руками коленки, прижалась к ним лбом, будто к холодным камням и застыла.

Думала, что через несколько мгновений поднимется, устремится дальше – и дыхание у нее лучше сделалось, и обида на Изгеша куда-то пропала, осталось только ноги малость согреть…

Тем более на нее повеяло ласковым домашним теплом, способным согреть не только ноги, но и душу, тепло идет откуда-то из земли, сочится неторопливо, стелется над тротуаром, проникает в тело…

Она так и не поднялась, замерзла у подъезда чужого дома.

Финская кампания почти никак не коснулась Кронштадта: Балтийский флот в этой скоротечной, но трудной войне не был задействован.

А раз не был задействован, то, значит, ни артиллеристы, ни летчики, ни команды кораблей в «дымном деле» не участвовали, занимались только тем, что им было предписано по уставу.

Полина Егорова отличилась в соревновании сигнальщиков – заняла второе место. Соревновались не только береговые сигнальщики, но и корабельные – в общем, все. Народа собралось много, и отличиться было трудно. Благодарность за призовое место получила не только она, но и ее командир – мичман Коваленко Александр Николаевич.

Знай наших, в общем!

Когда началась война с немцами, Иришке было всего четыре года. В начале лета Елена отправила дочку вместе с «бабуней Солосей» в деревню под Волоколамск – родное село деда Василия, в Назарьевское.

В Москве сделалось слишком пыльно, угрюмо, тесно, а в Назарьевском – простор, свежий воздух, коровье молоко, ласково шелестящие березы под окнами, мягкая трава недалеких лугов.