Читать «Три дочери» онлайн - страница 37

В следующий раз, когда все начало повторяться, – буквально один к одному. Лена поднялась и, не говоря ни слова, ушла в темноту, в ночь – решила пешком добраться до Сретенки.

Она находилась уже на Трубной площади, миновала два коротких темных переулка, начала подниматься на гору, застроенную хлипкими кривобокими домами, как услышала сзади хрипловатое, вызвавшее у нее невольную дрожь:

– Дамочка, стой!

Нельзя сказать, чтобы Лена была трусихой, но тут она почувствовала, что тело ее пробил холод – вот-вот, гляди, начнут подгибаться колени, она дернулась было, переходя на бег, но в то же мгновение впереди из темноты выступил человек и перекрыл ей дорогу. Елена остановилась.

– Больно ты шустрая, дамочка, – раздалось за спиной хрипловатое, несколько раздраженное, – как веник на резинке.

«Что за глупость – веник на резинке?» – мелькнула в голове нелепая мысль – нелепая и совершенно не к месту, думать надо было совсем о другом. Елена сжалась, обращаясь в пружину, обернулась. К ней подходил, нетрезво раскачиваясь на длинных тонких ногах, парень в кепке, из-под козырька которой выпрастывался на волю светлый косой чуб.

«Мода у этих гопников общая – фикса и косой чуб, – одна на всех прописана… Что за уродство?»

На какое-то мгновение возник страх, опутал ее, – Лене показалось, что сейчас она даже шага сделать не сумеет, – но потом страх прошел, он словно бы растворился в ней самой, внутри.

Бандит неспешно подходил к Елене. Она вгляделась в его лицо, пытаясь понять, видела этого уркагана на сретенских тротуарах или нет? Если видела и он был хотя бы немного знаком, то тогда есть надежда – не тронет.

Нет, она его не видела. Елена машинально прижала к себе сумочку, – в ту пору дамские миниатюрные сумочки называли ридикюлями, – собственно, в ридикюле ценных вещей у нее не было: немного денег, пудренница с черепаховой крышкой, пропуск на работу… Что еще?

Что за мелкие мыслишки лезут в голову? Не об этом сейчас надо думать, совсем не об этом. То, что в сумке находился пропуск – это было плохо. Она вдруг с ужасом поняла: если лишится пропуска, то попадет под суд – в органах такие вещи, как утеря документов, не прощались. Как она об этом не подумала раньше? Значит, главным предметом в сумке был пропуск.

Неожиданно для себя она протестующе помотала головой.

– Раскрывай, раскрывай свою кошуленцию, – скомандовал неторопливо приближающийся к ней налетчик, – не стесняйся. Лишнего мы ничего не возьмем, изымем лишь то, что должно принадлежать нам.

Собственно, пропуск у нее был такой, что невозможно было понять, куда, в какую контору по нему можно было пройти – без обозначения организации; фамилия, имя, отчество – как во всяком другом пропуске, подслеповатая фотокарточка, где Лена была больше похожа на бабушку, торгующую овощами на Трубной площади, чем на саму себя (видя такую бабушку, Лена обязательно показывала ей язык), две небольшие печати, на одной из них, треугольной, была изображена цифра 2, на другой, круглой, – цифра 6. И подпись начальника охраны здания. И штамп, естественно, с жирным текстом в две строчки «Для документов».