Читать «Один выстрел во время войны» онлайн - страница 8

— У-ух и командир!.. Бывало, заорет: шашки наголо! И глазами каждого из нас так и свербыть, — путал он значение слов и мешал русское произношение с украинским.

Василий Николаевич говорил и говорил, дед Павел Платоныч все качал головой, то и дело повторяя.

— Было все, было… А снаряд… Уу-ух!.. И землей нас, комками с такой пылюгой… Не проглянешь! И опять: у-ух!..

Павла Платоныча благодарили за интересный рассказ, Василий Николаевич жал ему руку, потом целую неделю дед ходил по селу с видом героя и без очереди получал в сельмаге соль, керосин и даже подсолнечное масло.

А в сельсовете, оказывается, уже были люди. Многих поднял на ноги сельский герой гражданской войны. Первым встретился председатель сельсовета Рыбин, чернявый тщедушный человек, сложенный будто из одних болячек. Он долго кашлял в сжатый кулак, наконец произнес:

— Явился, не запылился?

В его кабинете уже сидели Митька Даргин и Кучеряш. Они о чем-то шептались и хотели, чтобы Рыжий тоже был в курсе дела. Раздвинулись, освобождая место для него. Петр направился к ним, но тут заорал председатель Рыбин, заорал так, что Рыжий и не думал, что у него такой голосище:

— В угол! Каждому — в угол! Отдельно чтоб! Ишь, начали сговариваться…

Митька Даргин встал, освобождая угол для Кучеряша.

— Товарищ председатель, слово можно? — мялся Даргин перед столом Рыбина.

— Ну, чего ты?

— Живот заболел.

— От меда понесло? Иль со страха? Жидкий на расправу. Иди… Недолго чтоб.

Хорош все-таки этот Митька. Не улыбнется, не ссутулится, все у него как надо. Чуть-чуть склонив голову, он сказал «спасибо» и пошел во двор.

Выдержки хватило ненадолго. Вскоре он резво промелькнул мимо окон на улицу, к сельмагу, оттуда полоснул к деревянному амбару, у которого поздним вечером разгружали повозки, потом его желтая рубаха перемахнула через плетень ближнего огорода и скрылась. От неожиданности Рыбин только и мог что открыть рот.

— Вот так верить людям… Никуда не денется, милиция отыщет.

— В милицию надо! Полагается в милицию! — остро воспрянул дед Павел Платоныч, грозя сухим пальцем в окно.

— Господи! Да зачем же так-то… — взмолилась мать Рыжего. — Неужели полюбовно нельзя? Поговорить надо, уладим полюбовно.

Рыбин усадил ее рядом с собою и заставил крутить ручку черного настольного телефона. У Рыбина не в порядке с суставами, поэтому телефон всегда накручивали посторонние. Дарья повернула ручку раз-другой, и вдруг Рыбин приказал:

— Стой, Дарья! Алло, девушка! Алло, слышишь, девушка, милицию дай…

— Не-ет! — бросилась Дарья на телефонный аппарат. Она вырвала у Рыбина трубку, легла грудью на стол, подмяв под себя и трубку и весь кургузый телефон со встопоренными для трубки рогами. — Чтоб я на свово сына погибель вызывала… Не-ет!.. — дикими глазами смотрела она то на Рыбина, то на деда Павла Платоныча.

— Не надо так убиваться, Дарьюшка, — словно запел, растягивая слова, дед Павел Платоныч. — Она, милиция то есть, разберется во всем, глядишь, малый твой, малец то есть, окажется невиноватым. Вот и все. Кто виноватый, он уже показал себя, убег… Не убивайся, Дарьюшка.