Читать «Зеркало для героя» онлайн - страница 14

Пшеничный снял трубку, стал рывками набирать номер.

— Надо смываться, — шепнул Ивановский.

— Куда? — спросил Устинов.

— Меня Наталья ждет. Что я ей скажу?

Устинов засмеялся:

— Ты ей позвони, что задерживаешься.

Ивановский вытаращился на него, потом тоже засмеялся и, спохватившись, прикрыл рот кулаком.

Пшеничный покачал головой и сказал в трубку, что направляет двух человек, одного инженера, второго без специальности, что их надо принять на работу.

— Посылаю вас в гущу, — буркнул он. — Ничего другого предложить не могу. И зарубите на носу: забудьте, кто вы и откуда. Говорите, что выполняли специальное задание в одном закрытом районе.

— Испытывали атомную бомбу, — предложил Ивановский. — Все равно об этом скоро в газетах объявят.

— Брось дурить! Выполняли спецзадание. Все. Трудовые книжки вам выпишут.

Что-то переменилось в нем после всего жесткого, что он им наговорил. Это что-то, наверное, было определенностью: он надеялся на лучшее, догадываясь, что они его не подведут.

На прощание он ничего не обещал. Правда, дал сто рублей, одной большой бумажкой, которую достал, сложенную в пять раз, из карманчика-пистона.

Тяжелая дверь кабинета закрылась.

В сентябре того года по комбинату «С-уголь» резко снизилась добыча, и секретарю обкома из Москвы была послана короткая телеграмма: «Примите энергичные меры к безусловному выполнению сентябрьского плана добычи и поставки коксующегося угля». Эту телеграмму заместителя Председателя Совета Министров объявили во всех горкомах, райкомах, трестах, шахтах.

Дома Пшеничный стал рассказывать жене о странных посетителях; Катя торопливо собирала на стол, бегала между шкафчиком, плитой и рукомойником, что-то у нее не получалось. Обед опаздывал.

— Сейчас, сейчас! — озабоченно приговаривала она.

Обычно к пяти часам, когда Пшеничный приходил на перерыв, стол уже был накрыт. После еды Пшеничный ложился спать часа на два, а к восьми уходил в горком и возвращался во втором часу ночи.

Катя поставила на стол тарелку с нарезанными помидорами. Он попробовал — не посолены. Посолил, отрезал хлеба, стал есть. Потом справился с борщом, варениками и молочным киселем. Катя не ела, сидела напротив. У нее был другой распорядок.

— Я у портнихи была, — сказала она. — Наконец-то готово.

— Красивое?

— Красивое. Хочешь надену?

— Надень, — улыбнулся он, понимая, что ей хочется покрасоваться, и вспомнил: — А ведь угадали про Грушовку!

— Кто угадал?

— Я же тебе говорю: были у меня двое…

— Да-да. Я сейчас переоденусь. — Катя вышла.

Пшеничный направился в кабинет, вытащил из портфеля бумаги и, стоя, пробежал верхнюю — письмо директора машиностроительного завода Горчицы, которому объявили строгий выговор. Горчица, конечно, знал, на что шел, когда обменивал с колхозом автомобильные моторы на сено. Он попал в безвыходное положение: его подсобному хозяйству запретили пользоваться сенокосными угодьями вблизи города, а на просьбу выделить корма для лошадей, коров и овец, хозяйственное управление Минугля лишь посоветовало полагаться на самозаготовки, так как лимиты на сено очень ограничены. Горчица отремонтировал списанные моторы и совершил незаконную сделку. «Ловок! — подумал Пшеничный. — А строгий выговор — перебор, надо дать простой». Спустя мгновение он удивился своим мыслям: либо виноват директор, либо нет, а двойная бухгалтерия — бессмыслица.