Читать «Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 1» онлайн - страница 69

Не слышит АГАШКА ГОЛА ГОЛЯШКА — мимо топает. Шляпка фасон Вера́. Юбочка клеш. Пояском лаковым перетянута. Бежит, каблучками стучит, тузом вертит… Ох ты, стерва… Догнали Агашку. Под ручки взяли. Близко-близко в личико пухлое заглянули. Зазнаваться стала?

— Иль денег много накопила — рыло в сторону воротишь?

— Ничего подобного — одна ваша фантазия…

Купили ей цветков. Красных и синих, всяких. Цена им сто тыщ. Ванька швыркнул в рожу торговцу десять лимонов и сдачи не требоват: пользуйся, собака, грызи орехи каленые… Агашка гладит букет, ровно котенка.

— И зачем эти глупости, Иван Степаныч? Лучче б пиченьев купили.

— Дура, нюхай — цвет лица лучше будет: цветы с дерева любви.

Агашка сияла красотой, но печальная была. Пудреный носик в цветки и плечиком дернула.

— И чего музыка играть перестала?..

Гуляли-гуляли — надоело. Как волки овцу, тащут Агашку под кусты, уговаривают.

— Брось ломаться.

— Не расколишься: чай, не из глины сляпана, брось…

— И опять же мы тебя любим. А ты-то нас любишь ли?

Щерится на бравых морячков, ровно коза на овес. Поджала губки крашеные. Клеш, между прочим, замечательный, даром что ночью и то превосходный клеш: ах, мять не хочется… А моряки красивы сами собою, и им от роду только…

— Люблю, люблю, а никакого толку нет от твоей любви. Это не любовь — одна мотивировка.

На корабль ворочались поздно. Пьяная ночь вязко плелась нога за ногу. Окаянную луну тащила на загорбке в мешке облачном. Дружков шатало, мотало, подмывало. Ноги — как в вихнутые: вихлить, вихлить — раз на тротуар да раз мимо. Травили собак. Рвали звонки у дверей. Повалили дощатый забор. Попробовали трамвай с рельс ссунуть. Ввалились в аптеку.

— Будьте любезны, ради бога, мази от вшей.

Таращит аптека заспанные глаза:

— Вам на сколько?

— Мишка, на сколько нам?..

— Штук на двести! Ха ха ха ха…

С ревом на улицу. Мишка Ванька, Ванька Мишка разговорец плели… Ванька в Мишку, Мишка в Ваньку огрызками слов.

— Женюсь на Агашке… Токо больно тощая стерва — мослы одни.

— Валяй.

— Она торговать — я деньги считать.

— В случай чево и стукнуть можно: разы-раз и голову под крыло.

— Куда куски, куда милостинки… Службу по боку. Шляпу на ухо. Тросточку в зубы и джа-джа джи-вала… На башку духов пузырек. Под горло собачью радость. Лихача за бороду. Гуляй малый…

Собачья радость — галстух. Агашка, у Агашки лавка галантерейная в порту…

7.

Камса.

В железном цвету кораблюшко, в сером грымыхе, сытом лоске бока. Шеренгами железные груди кают. Углем жадные рты люков. И так и так заклепками устегано наглухо. Одних клапанов десять тысяч — все занумерованы: каждый винт в корабле на учете. Со свету до черна по палубе беготня, крикотня. С ночи до ночи гулковался кораблюха. В широком ветре железные жилы вантов, шкотов, гитовых: гуууу юууу. Рангоут под железо. В захлеб бормотливой болтовне турбин — буль уль уль пульк ульх: жидкого железа прибой. Дубовым отваром, смолкой хваченая оснастка задором вихревым стремительно вверх! в стороны! водопадом! по крыльям мачт хлесть! хлесть! Утречка вымя теплое, вязкое. Кубрик в жарком храпе. Молочный сонный рот хлябло: «пц’я пц’я»… В стыке губ парная слюна — по пушистой разгасившейся щеке. Прикурнуло румяное сердце, воркует голубем. Мертвецки пьян молодой сон. А железное кораблево сердце в железном бое, в сердитом урке. В медный лоб солнца, в уши моряков бьет дудливой стаей железных: