Читать «История Франции. Средние века. От Гуго Капета до Жанны Д"Арк» онлайн - страница 31

Как и на Севере, верховная власть на Юге должна, возвышаясь над графствами, поддерживать мир в округах, насчитывающих по несколько городов-сите. На этом уровне политическое наследие Каролингов выглядит не таким обветшалым. С одной стороны, все носители верховной власти являются франками по крови; с другой стороны, объявив себя маркизами, они рассматривают край, находящийся под их надзором, как одну из пограничных марок, учрежденных в IX веке. Действительно, и маркизу Прованса, вне пределов Франкского королевства, и графу Барселоны, правителю Испанской марки, входящей в это королевство, обоим приходится непосредственно сталкиваться с мусульманской угрозой. Они возглавляют ответные христианские походы, один из них достигает при этом Кордовы, другой действует на территории от Арля до Альп, доходя вплоть до моря, изгоняя сарацинов с гор и долин, раздавая вновь захваченные, опустошенные края своим друзьям, знатным людям с Роны.

В Арле, в Барселоне, в районе Тулузы три графские династии подмяли под себя, поглотили, в особенности с помощью брачных союзов, всех других обладателей графской власти. Они осуществляют на обширных пространствах «почти королевские» (Э. Манью) полномочия. Таков род Раймондов, графов Тулузы, маркизов Готии, княжеские права которых распространяются на территорию между Ажене и горой Ванту и на Нарбоннэз. Княжеские права надежно ограждены писаными законами, присягами на верность, скрепленными письменными соглашениями. Созданные век назад, эти учреждения держатся твердо.

Наконец, Аквитания. Каролингам очень трудно было ее покорить. В пределах их империи эта страна оставалась самостоятельным королевством, у аквитанцев долгое время был свой король. Первоначально им становился сын франкского короля, затем это королевство, как и на Севере, было доверено герцогу. В начале X века по примеру короля Карла Простоватого, выступавшего в Нейстрии против Роллона, по более позднему примеру Гуго Великого, противостоявшего Ричарду Нормандскому, этот герцог попытался упрочить свою власть, укрепляя связи с графами городов обширной провинции на основе личной преданности, скрепленной клятвой и ритуальным жестом. Описывая события 20-летней давности, аббат Эд из Клюни рассказывает, как Гильом, сын основателя герцогской династии, склонял графа Орийака покинуть militia regia, то есть военную службу, которую тот нес под непосредственным королевским руководством, и «довериться» ему. Хронист описывает характерный для того времени процесс, укреплявший обветшавшие политические структуры. Раскрываются намерения князей: встать между королем и графами, его людьми, подчинить их себе напрямую, привязать личными узами домашнего характера, дружбой или, скорее, любовью. «По причине любви», говорится в тексте, который я излагаю. Граф Жеро де Орийак устоял против попыток его подчинить. Другие графы уступили. Такая политика приносит плоды. Наследники первого Гильома Аквитанского, дворец которых находился в Пуатье, были для местной знати чуть ли не королями. Им недоставало разве что помазания; а обращаемые к ним эпитеты свидетельствовали о притязаниях на высокий ранг — императорский и королевский. Герцогов титуловали, и сами они себя награждали титулами «благочестивейший герцог», «светлейший князь». А вот что рассказывают биографы о Гильоме, который жил в 1000 году и был прозван Великим, как когда-то Гуго, герцог франков, и так же, как император Карл I, Карл Великий. Он читал ночью (свой молитвенник), как король, опирался, подобно королю, на епископов, «своих» епископов, говорит епископ Шартрский Фульберт. Как герцог нормандцев, как граф анжуйцев, как граф Барселоны, Гильом Великий каждый год совершает продолжительные и опасные паломничества в Рим или в Сен-Жак-де-Компостель, чтобы вымолить своему народу благосклонность небес. Он не ограничивается этим, ищет реликвии; для него находят в Сен-Жан-д'Анжели главу Св. Жана-Батиста. В Лиможе герцог покровительствует аббатству, хранящему останки Св. Марселиена, «великого государя», «отца Аквитании», по словам Адемара из Шабанн. Чтобы угодить герцогу Гильому, синод объявляет этого святого «блаженным апостолом», «первым сеятелем веры в землях Галлов». Он — первосвятитель, как святой Стефан, мощи которого хранятся в соборе Лиможа, он, следовательно, предшественник Мартина, первого мученика, он, очевидно, основал первые в Галлии диоцезы, в частности в Париже, направив туда своего ученика Дени (Дионисия). Совершенно ясно, что провозглашение Марселиена самым первым направлено против святых покровителей франкского народа, служит интересам герцога. Гильом объявляет себя наследником «государя» Марселиена, освещает лучами славы «апостола», облекая, таким образом, свою власть в священное одеяние.