Читать «Звездный час иуд» онлайн - страница 4

Самодеятельности, чтению газет, проведения политинформации, выпуску стенгазет, журналов, улучшения условий содержания. Одним из условий досрочного освобождения была активная жизненная позиция заключенного.

Несчастным предлагался вполне конкретный стимул в виде дополнительных пайков, сокращения срока пребывания за колючей проволокой, порой значительного. Френкель, судя по всему сам верил, что подобная система позволяет выйти человеку на свободу «с чистой совестью», и конкретными делами в виде построенных заводов, железных дорог и каналов. А также безвестными братскими и одиночными могилами лагерных товарищей. Он проводил много экспериментов. Дело дошло до того, что заработала система самоохраны, когда зеки начинали с боевым оружием! охранять зоны. Причем, им работа в качестве охранника ВОХРа заносилась в трудовую книжку и учитывалась при выходе на пенсии. Мало того, статья, по которой отбывал срок, убиралась, и заменялась отметкой – работой по найму.

Красноречивый пример, в Беломоро-Балтийской системе лагерей при строительстве канала. На официальных постах было менее четырех десятков сотрудников НКВД. Все должности, начиная от инженерно-технического персонала, административно-хозяйственной прослойки, охраны, и тому подобное занимали ЗК. Одним словом заработал «лагерный социализм» – по заслугам, труду и возможностям. В тридцать девятом году начальников лагерей стали весьма строго наказывать за повышенную смертность личного состава, за недостаточное развитие общественной жизни, социалистического соревнования и внедрения стахановских приемов работы. Серьезных постановлений правительства на эту тему выпущено достаточно. Если кто не знает, в те годы подобные документы были обязательными для исполнения.

Это не поздние годы советской власти, когда на все разнарядки начинали забивать строительным копром, и класть детородные части тела. А менять кресло начлага на нары, или не дай Бог – стенку, им очень не хотелось.

Поэтому и ставили всех подчиненных и временно изолированный контингент на уши. Но и это порой им не помогало. В свою очередь было репрессировано несколько начальников Соловецкого лагеря, и прочих сотрудников за экономические и прочие преступления, в том числе личного обогащения. Реформатор Френкель второй раз был осужден в 1937 году, но от сурового наказания опять ловко отвертелся. Все таки, высокие покровители были у власти. Уже не хочется думать, кто и что ему помогло в очередной раз. Толи прирожденная сметка, толи связи. Тут уж как в известной присказке, организационный талант не просидишь, а срок скостишь. Вновь начал активно работать в любимой системе Гулага. За огромные достижения был награжден орденами. В 1943 году получил звание генерал – лейтенанта инженерной службы. Умер своей смертью заслуженным пенсионером. Несомненно, у него были организаторские способности, решительность, и хорошо разработанная гибкость позвоночного столба, феноменальный нюх и ум. Автор не идеализирует Гулаг. Ограничение свободы страшный грех. Какие бы условия не были в тюрьме, даже самой лучшей – швейцарской, но неволя есть неволя, тем более за незначительные нарушения закона, или по злому навету завистников и откровенных дураков. Простой солдат на вышке видел в зеках явно не друзей, а лиц, от которых можно в любое время получить удар заточкой и побег. У служивых была своя правда, как бы сегодня к этому не относились. Ну, а, для рядового зека, призванный с Владимирщины или Нижегородчины сельский парень, являлся ненавистным ограничителем личной свободы – вертухаем. Многосотлетний опыт охраны ясно говорил, что для этого нужно находить физически крепких, выдержанных и психически уравновешенных солдат. Не случайно же еще Петр первый считал, что ремесло тюремщика самое окаянное, а посему служить должны люди веселые и крепкие, дабы в «гнусность не войти». Как говорится, сильного волка может удержать только более сильный зверь во всех отношениях. Диалектика, однако. Да и первые команды «волкодавов» появились из охранников в незапамятные времена. Когда им приходилось днями преследовать целые группы беглецов по тайге да болотам, то без специальной подготовки не обойтись. А в годы великой отечественной войны самыми боеспособными оказались гитлеровские дивизии СС, которые в свою очередь, ведут свою родословную от охранных отрядов. Критики системы принудительного заключения, забыли самый главный принцип, которого придерживалась (или пыталась осуществить) советская власть. В первую очередь речь шла не только о наказании, но и исправлении осужденных. Лозунг «на свободу с чистой совестью», не вчера появился. Сегодня, к сожалению, нас завалили огромным количеством мифов, легенд, страшилок и просто нелепостей. Все смешали в одну кучу – политические, бытовые и уголовные преступления организованных банд и прочих криминальных сообществ. В двадцатые и тридцатые годы по количеству смертных приговоров наряду с контрреволюционерами впереди шли откровенные бандиты. А их после хаоса гражданской войны в огромной стране расплодилось огромное количество. И глупо эту категорию относить к несчастным жертвам тоталитаризма. Яркий пример. До 1927 года в Арзамасском уезде Нижегородской губернии действовала банда под руководством бывшего белого офицера Долгополова. Из чисто идейного борца с советской властью он незаметно для самого себя переродился в настоящего бандита. Грабили, насиловали и убивали всех подряд. Трижды прав великий кормчий Мао – винтовка рождает власть, но она очень быстро владельца оружия приводит к потере нравственных ориентиров, и все заканчивается безумием. Ненависть появляется там, где кончается любовь.Похоже, сегодня победили в русской культуре откровенные бандиты. Насаждается чисто криминальная романтика и принцип – схвати ближнего первым за глотку, иначе он загрызет тебя. Многочисленные исследования ученых, в том числе и закрытые от широкой общественности, четко показывают, что типичный уголовник не считает себя виновным в совершенных преступлениях. Он относит свои действия к случайности, потере контроля, проискам злобных и коварных правоохранительных органов, недругов, и непричастности ко всему, что он совершил. Во многих случаях ярко выражена патология человеческой морали. В то же время в тридцатых годах перегнули палку в поисках политических врагов. Одно дело – бывший «ленинец», эсэр или бандит с кровью на руках, другое – крестьянин и простой рабочий, по простоте душевной рассказавшим анекдот. В последнее время появились отдельные работы, где исследователи высказывают мысль, что подобный крен верхушкой карательных органов был допущен сознательно, а нити ведут далеко за рубеж. К сожалению, реальная жизнь этой системы скрыта густым туманом. В то же время не могу спокойно читать отдельные «квазидокументальные» подделки, где авторы заламывают руки и визжат, что, дескать, неизвестно, сколько было посажено и уничтожено в лагерях несчастных людей. Называют цифры чудовищные. Говорю откровенно. Это бред законченных идиотов, с ярко выраженной атрофией всех мозговых отделов. В любом исследовании, пусть даже жутких фактов, в первую очередь необходимо уходить от эмоциональной составляющей. Нам отвязанных либералов за глаза хватит. Цифры, цифры и только цифры. И ничего кроме цифр. А они все есть. Или почти все. Многие не подозревают, что в системе Гулага действовала самая четкая методика учета этапов, количества осужденных в том или ином лагере, а также статей, по которым отбывается срок. Есть учетные карточки, личные дела, описи, сведения секретных сотрудников, которые легко перепроверяются по многочисленным ведомостям. Среди них нормы выработки, финансовые отчетности, учет и снятие с довольствия, получение спецодежды, книги санитарного учета, причины смерти, и, обязательное указание места погребения умершего по болезни, расстрелянного или убитого при попытке к бегству. Есть система отчетности по применению оружия сотрудниками охраны, конвойных и комендантских команд. В них указаны типы и даже номера штатного оружия, из которого велась стрельба, количество потраченных боеприпасов. В обязательном порядке прилагается отчет лица применившего оружие. Есть еще много отдельных документов косвенных, которые, тем не менее, дают ясную картину. Пусть, по каким либо причинам, часть документов сознательно не составлена, или потеряна, но это все очень легко перепроверяется по дублирующим и иным данным. В ряде документов, подтверждающих расходование боеприпасов, еще в двадцатых годах и начале тридцатых, совершенно открыто писали следующее; «для высшей социальной защиты от враждебных элементов в числе пяти лиц использовано пятнадцать патронов к револьверу системы наган». Вот так обыденно и просто сказано о прерывании человеческих жизней, чьих – то сыновей, отцов, мужей. Мне однажды повезло познакомиться с одним таким архивом. Первое ощущение после работы с документами, что я совершаю что – то нехорошее, высматриваю в давно ушедших людях самое мерзкое, грязное и противное.