Читать «Безумный лес» онлайн - страница 225

— Идем домой, Урпат. Мы и так уже засиделись в кофейне, мне пора к табуну. Хозяин небось рассердится.

— Он устал, — сказал Урпат. — Лег спать. Наверное, уже спит.

— Откуда ты знаешь, что он устал?

— Я видел, как он зевал. Если зевает, значит, устал. А когда устал, ложится спать. А если ляжет усталый, тут же засыпает.

В последующие дни ни Урума, ни соргский староста ни одним словом не обмолвились о «свадьбе» Урпата, но в доме и на дворе татарина начались приготовления. Позади дома, возле кривых и колючих акаций с их редкой тенью, несколько крестьян — скорее всего какие-нибудь родственники старосты — чисто вымели землю метлами, побрызгали водой и старательно утрамбовали почву деревянными чурбаками. Чуть поодаль сложили из необожженного кирпича печь. И из такого же кирпича устроили необыкновенных размеров очаг. Как-то утром Селим Решит запряг в телегу двух лошадей и поехал в Констанцу, откуда привез несколько больших глиняных горшков, множество мисок и несколько новых деревянных ложек. После чего снова уехал из дома и вернулся только на второй день к вечеру, доставив из овечьего загона четырех выхолощенных баранов — больших и жирных, с круто завитыми рогами. Потом он послал соседа на мельницу в Тапалу — смолоть зерно нового урожая. И много еще других покупок было сложено в доме татарина: рис и изюм, финики и инжир и еще много бумажных кульков со всевозможными сладостями. Урпат вертелся возле этих яств, глотая слюнки. Толстая татарка пригрозила сурово наказать его, если он прикоснется к сладостям.

За день до торжества староста пригласил гостей из Сорга: в феске, сдвинутой на затылок, он ходил по селу, из ворот в ворота. К родственникам из соседних татарских сел он отрядил послов — курносых подростков, двоюродных братьев Урпата. Вечером из Коргана явились гагаузы с двумя огромными бочками, полными рыбы.

— Только сегодня для вас наловили, господин староста, так живыми в морской воде и привезли.

Староста спросил о цене. Гагаузы назвали. Услышав сумму, мой хозяин нахмурился, но торговаться не стал, отступив от своих правил. Вынул из широкого, узорчатого пояса кошелек и заплатил всю сумму сполна, до последней монетки. Рыбу он поручил заботам жены, а пока что велел мне и Уруме оттащить бочки в сени. Вот тогда-то я впервые переступил порог хозяйского дома. Селим Решит принялся колоть и складывать в поленницу дрова. Урпата он послал за стариком Кевилом, поваром. Я спросил хозяина, будут ли для меня еще какие-нибудь распоряжения на сегодняшний вечер или на завтра. Не отрываясь от дел, он сказал:

— Сегодня вечером ты, нечестивая собака, как всегда, погонишь коней на пастбище. Утром тебя сменит Урума.

— А завтра? Какие у меня дела на завтра?

— На завтра? Вроде бы никаких. Будешь следить за огнем. Ну и помогать, коли где понадобится.

— Значит, я смогу посмотреть «свадьбу» Урпата?

— Смотреть смотри, нечестивая собака, но не надейся, что я тебя и за стол посажу.