Читать «Безумный лес» онлайн - страница 21

Старик почувствовал, что его слова не рассеяли моих недоумений. И осекся. Вздохнул. Затем устало добавил:

— Может, он и дал бы. Может, и дал бы, хотя бы на табак и на дорогу, да…

— Да что?

— Боится барыни, жены своей. Пуще огня боится ее рассердить.

— Вот теперь все понятно. Если барыня не дозволяет, то все понятно.

У меня запершило в горле. От рыбы началась изжога. Я закурил сигарету. Протянул еще одну старику. Мы курили молча. Потом я вдруг брякнул:

— Наверно, вы даже не видели своего сына.

— Видать-то видал. Без этого и домой бы не вернулся. Я видел его — у калитки дома.

— Почему у калитки?

— Ну ладно. Раз уж мы больше часа знакомы, так и быть, расскажу вам все, как на духу. В дом сына я не вошел бы ни за какие деньги.

— Из-за барыни?

— А из-за кого же еще? В доме моего сына, как говорится, всем заправляет жена. Много лет назад я как-то переступил порог его дома. Барыня, как завидела меня, с лица переменилась, раскричалась. От старика, дескать, овчиной воняет, он еще блох в дом напустит.

— Может, от вас в самом деле воняло…

— От меня нет. От моего кожуха воняло. А коли от кожуха, то я-то при чем? От кожухов всегда овчиной несет. А что до блох… Блох не было. Зимой дело было, а блохи зимой не больно-то плодятся.

— И часто вы ходите в город навещать сына?

— Да частенько. Других-то детей у меня нет. Вот и одолевает тоска по единственному сыну. А двадцать пять верст от Парепы до Руши — не бог весть какая даль. За два дня добираюсь. Бреду потихонечку, силенок-то уж маловато. Добираюсь до города. И принимаюсь расхаживать возле сыновнего дома. А то прислонюсь к забору. Жду. Смотрю, как он выходит из дома. Или дожидаюсь, когда он вернется из суда. Очень знаменитый адвокат, сударь, у меня сын! Идет в суд — а за ним целая толпа просителей. Возвращается домой — опять толпа. Зовет их в дом, в гостиную, домина-то огромный, с гостиной. Толкует с ними. Расспрашивает. Заговаривает зубы. Торгуется. Выманивает у них денежки. Перед тем как в дом войти, проходит мимо меня. Я ему, как и все: «День добрый, господин Олимпие!» «Добрый день, дед», — отвечает.

— И даже не остановится поговорить с вами?

— Если остановится, барыня из окна увидит и скандал учинит.

— И по-вашему, так и надо?

— А иначе-то как? Эдак-то всего лучше. Потому как, видите ли, сударь, живет он теперь не с нами, а с женой. Зачем ему дома из-за меня ссориться?

У старика явно чесался язык.

— Вот так оно и идет, сударь. Соскучусь по сыну — иду повидать. Облегчу душу — возвращаюсь к старухе. Очень знаменитый адвокат мой сын, сударь! Если вам придется когда с кем судиться, ступайте прямо к нему. Даже ежели человека убьете, Олимпие Келу вызволит. Да не просто вызволит, — докажет, что вы вовсе и не виновны. О кражах я уж и не говорю. Для жуликов и воров он отец родной. Своими золотыми устами из любой беды их вызволяет. Не забудьте, сударь. Олимпие Келу — его имя. У него большой дом с садом на Дунайском проспекте. Вам его даже ребенок покажет. А меня люди кличут Антофие Карп Келу.